Обагрил небо кровью

Белые кости под копотью старых костров
Белые ливни найдут, воскресят и отмоют
Чёрное небо звенит голосами ветров,
Контуры лодки рисует над тёмной водою

И проплывают под нами былые века
Белая ткань загудит, словно парус под ветром
Тёмная ревность - сжимает осколки рука,
Выступит кровь, почернеет и станет ответом

Платье гудит на ветру или пламя костров?
Дождь размывает печати счетов вековечных
Дождь обнажит наши души, и вот я готов
Спор прекратить, замолчать, улыбаясь беспечно...

Усталый крест , ночное неба
Кругом немая тишина.
Но ты стоишь и лунным светом,
Твоя заполнена душа.
Глаза закрыты , но ты все видишь.
И по рукам стекает кровь.
Ты не живешь в обычном мире,
а мире смерти и в мире грез

Исчезнет боль и раны тоже.
И ветер слезы унесет.
Ты не когда не будет с ними,
И вряд ли кто нибудь поймёт.
Что ты не та,кто всё боится.
Боится что то потерять.
Ведь жизнью можно расплатится,
И не когда уж не страдать

Как бы нам нЕбыло очень страшно,
Давайте заглянем в сердце наше.
Нас терновая ждет дорога,
За то, что мы убили бога.

Давайте услышим как мы кричали:
"Распять!"- безвинное тело Христа.
Когда мы жалеем себя в печали –
Давайте снимем бога с креста.

Но он воскрес и наша ошибка,
Через года невидна нам.
И его кровь красная, липкая,
Течет до сих пор по нашим рукам.

Ты видел небо в дымке облаков,
Ты пробовал ключей живую влагу,
Ты слышал трели неуемных соловьев,
Так, что ты ищешь, когда все уж рядом.

Ты поднимался горною тропой,
Дышал ты пряностью цветов поры весенней,
Был опьянен ты свежей мятой хвой,
Пред мерной речкой не искал ль успокоенья.

Так, что ты ждешь в стенах дворцов писных,
Темницах, поувешанных в бирюльки,
Когда так манят сени изб простых,
Где печь пыхтит в уютном закоулке.

Где сад красуется в расписанных ставнях,
Петух с...

Как хорошо, что небо ясное,
Что люди ходят не в строю,
Как хорошо, что только яблоки
На землю падают мою.
И без того ей грудь изранили
Десятки войн за сотни лет.
Кромсали, рвали и таранили,
Мильоны душ свели на нет.
И в новом веке прилетевшем
Застынет ковш над котлованом,
Узрев фугас полуистлевший –
Осколок, вышедший из раны.
И двадцать первый век промчится,
И нас не будет. Ну и пусть.
Лишь только б кровью не сочился
Твой ствол берёзовый, о Русь…

Я за свою не выдам неба слезку-
свечу для покаяния зажгу,
но память на разделочную доску
не положу и злостью не прижгу.
Мое со мной- пусть очень тяжек груз:
надежд не сохранилось- боль и плаха,
и прошлое теперь свое боюсь-
не от того, что видел тонны страха.
Перебираю дни и проку нет-
жизнь прожита не так как мне хотелось,
а оправдание не станет в Рай билет-
ведь иногда и кровь мне потелось.
Ведь иногда убийство ремеслом,
ведь иногда пытал и сам был пытан-
рычал от боли:"Все же...

Мечет небо белую икру
И она безжизненной юлой несется
Хладный блеск разбитую судьбу
Напоминает. И в висках кровь бьется.

Белые, как смерть, и злые
Носятся в безумном вихре воли
От рожденья на всю жизнь немые
По судьбе своей не закричат от боли.

Не прольют горячих слез несчастья,
Не попросят у других совет,
И на меня похожие, отчасти,
Держат все в себе: и горя мрак и счастья свет.

Я гвоздиком прибил звезду к ночному небу,
Все пальцы в кровь разбил,
Но всё ж приколотил.
И долго бегал бы, наверное, счастливый,
Да с лесенки слезая, всё небо уронил...

Пусть струится жизнь по белым росам,
Пусть во мне поёт твоя гармонь,
Мы у жизни ничего не спросим,
Почему так был в меня влюблен.

Отчего так в жизни всё случилось,
Отчего твоя душа в огне,
Мы в глаза друг другу улыбнулись,
Как в далёкой, сказочной поре.

Кроют небо маленькие тучки--
Ты уехал, я в сомненьях вновь,
То ли до сих пор любовный лучик,
То ли будоражит страстью кровь.

Может быть иллюзия пропела
Нашу встречу дымкой голубой--
Мы скучали сердцем за то время,
Где в любви...

Солнце радугой выгнулось в небе,
Пряча свет на ладонях в запас.
Нам уже ничего не измерить -
Мы разбились за так, между фраз.
И в чужих городах стынет воздух,
В чужой ночи все страхи - мои.
Вместо сердца взахлеб - только отзвук
Утонул в ярко-синей крови.
Ты и я, перепившися болью
В одночасье не смели сгореть,
И бензин полыхал нашей солью,
Чтоб ускорить бег стрелок на треть.