О собаке

Всё это было, было, было -
Беда и плачь вразноголось
И клевета, что пропалила
Всю жизнь российскую насквозь!

В те, богом проклятые годы,
У судеб был крутой излом...
Мог завтра стать “врагом народа”
Вчерашний Маршал и Нарком!

Под лязг затворов и эскортом
Немых натасканных собак
Остатки ленинской когорты
Бесследно канули в ГУЛаг!

Властолюбивый и лукавый
Иезуит с кавказских гор
Обрушил на страну кровавый
Всё пожирающий террор!

А на раздавленных обломках,
Где коршун начал...

Замело, наконец, замело…
Слякоть мерзкая тут же застыла,
Лист последний упал, мудрено
Приземлился на снег, и заныла
Осень поздняя - стукнул декабрь,
И объял Подмосковье морозом,
Через месяц заявит январь,
В Новогоднюю, Дедом Морозом!

А, пока, я на даче сижу,
Печь топлю, и пишу эти строки,
Через окна на речку гляжу,
И считаю карманные крохи…

Мысль рождается издалека:
Ручейком в русло реченьки входит,
Протекает пред мною река,
Обречённо от холода стонет…

Слегка пахнет...

Холод.
Ноги сводит даже у собак.
Философия небытия.
Снег намолот,
Разбазарен по обочинам.
Земля
Терпеливо сносит пекло
Вьюжных языков
Зимы.
Вечер меркнет.
Шелест снов
Да вкус тайги.
Ты одна
И одинокая постель
Пустой страницей.
Завтра буду у тебя,
Дождись и верь…
Чтоб, опять проститься.

А он свой крест нести не хочет...
И вот уж, распустивши хвост,
Досель дремавший красный кочет
Готов подняться в полный рост.

Так ведь поднимется и клюнет,
И не поможет здесь Госстрах,
Когда российский наш Петюня
Всё разнесёт и в пух, и в прах.

И полетят тогда палатки
Под крики пьяные гуляк,
А шаурма не виновата,
Она уже не из собак.

Пойдёт народ крушить в столицах
Места, что куплены за нал,
И на ОМОН начнёт молиться
Тот, кто порядок проклинал.

Кто ехал просто наживиться...

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

Какие умные глаза
У нашего «эстета»
Тузя нюхает цветы -
Ему по кайфу это…

Жизнь созерцая под градусом радостным
Чувствуем счастье, но лишь эфемерное.
Прячется часто за обликом пакостным
Наша душа одинокой вселенною.

...Брошенный утром... - "побитой собакою" -
нервно куривший в углу на скамейке,
выпив наркозу таскает чизкейки
Верке в безрыбье довольствуясь раками.

Видится всё через призму везения:
возит кого-то по плоской тарелке,
и у холодно мерцающей стенки
вдруг повезёт сфокусировать зрение.

Выйдешь на воздух. С седыми осинами
встанешь в обнимку...

Её походка сводит всех с ума...
Разлёт волос, и тонкие черты...
Прекрасны бёдра, стройная нога...
А груди! как фантазия мечты...
Она цинична, и всегда пряма...
Характер и манеры - у царицы...
У всех мужчин колотятся сердца...
Когда дрожат её пушистые ресницы...
Она охотница, волчица средь собак...
Любого укротит она умело...
Наступит мимоходом на сердца...
Ей интересно только ваше тело...

Увидев Вас, прищурив глаз, я знаю всё заранее...

Увидев Вас, прищурив глаз, я знаю всё...

Для забавы травят зверя,
Лай собак, крик егерей.
Человек лишь в силу веря,
В лесу хуже, всех зверей.

Зверь голодный нападает,
Иль боясь, иль защищаясь.
Просто так не убивает,
Обойти людей стараясь.

Человечек хлипкий телом,
Взяв ружье, стал льва сильней.
Агрессивным стал и смелым,
Таких много есть людей.

Они лишь с ружьём герои,
Боясь сильных задевать.
Слабость им почуять стоит,
Будут до смерти клевать.

Люди есть с душой шакалов,
Рвут ослабших львов толпой.
К счастью...

Тебе счастьем поделиться очень хочется,
Написала мне в восторге письмецо:
«А у нас-то ночь полярная закончилась,
Солнцу рыжему смотрела я в лицо!

Пусть оно и ненадолго появляется,
На короткий, но такой приятный час!
Знаю, всё теперь, конечно же, наладится,
Знаю, всё теперь получится у нас!»

Рад, что сменишь куртку зимнюю на платьице,
Через несколько десятков светлых дней.
Но когда же, наконец, она попятится,
Злая северная ночь в душе моей?

Свет закрыт от нас невзгодами и...