О мудрости

А в тихой осени прохлада,
И лепестками смерть кружит.
И не уйти от листопада.,
Нет, не уйти... и надо жить
Со всеми голыми ветвями,
С охрипшей мудрости струной...
А как же хочется вновь сада
Зовущим шёпота листвой.
Его весеннего надрыва
Из почек нежного листа,
И пряной свежестью наплыва
Роз ароматного куста.
В сирени дымчатое утро,
И даль бегущих облаков.
Любовь цветами перламутра,
Свирелью вынутой из снов....
И лето.... Хочется и лета.
В туманной дымке синь озёр,
Росой...

И снова гнев… И так легко…
Не разбираясь, погружаешься…
Невежество в тебе одно,
А ты в нем, неразумный, маешься…
Остынь, нет разума в словах,
Нет мудрости и понимания…
Иль… синтезируешь ты страх
На пике слабого сознания…
Глупец, ужели не поймешь,
Так мир земной не принимает,
И гневом, как с размаху бьешь…
Но, а в итоге – сам страдаешь…
Невольно вылилось во вне –
Враждебностью сметая прочее…
И не сказал ни раз себе,
Что все в итоге разворочено…
И боль тяжелая прожгла,
Душа упряма...

Не бей себя столь рьяно в грудь,
Оставь неистину сомнений,
Не мерь собой другого путь
И не брюзжи слюной безверий,
Угомонись и замолчи,
Ты – не Творец, не – Вездесущий
И ни тебе, как ни кричи,
Ответить на вопрос насущный…
Тебе до сути не дойти
Как ни круши виток событий,
Без Бога мысль твоя – гроши,
Без Бога мысль – плоды наитий…
Иди в эфир иль не иди –
Погрязнешь в хаосе невежеств,
Неси в себе иль не неси –
Но канет в лету неизбежно…
Отпрянь от суеты сует,
Не будь здесь воином...

Последний день, моей последней осени,
До тридцати.
И так – до бесконечности,
По встречной.

Краюхой уха задевая
Ударный взброс ежесекундности,
Слетаюсь в память, в грезиц белизну –
В неявь – там, где теплей и безопасней,
Где меньше мудрости
Лицом к лицу.

Взгляни, душа –
Осколки дня волной смывает лунной.
Безумие –
Считать осколки дня.

Взгляни – строка,
Созвучие метафор,
И многомерный опыт личных сред
Шлифует, преломляет и при этом –
На выходе – читатель, а не автор...

Мой несчастный заброшенный быт,
Все в бегах, все штрихами по жизни,
Ни о чем уж душа не болит
И ни там мои долгие мысли…
Неуют, пустота, тишина…
Лишь коты, словно ветер, гуляют,
И теплИтся на печке еда,
Снег по ведрам тихонечко тает…
Интернет уж ничем не влечет,
Телевизор без звука, картинки…
Есть нужда… - так иди за порог…
И откуда в избе эти льдинки?...
А изба… Ну, какая изба…
Так, времянка… совсем не большая…
Без воды и почти без тепла,
Но… вдвоем… И как-будто без края...

Понимаешь, вот, ты советуешь,
Очень хочешь, чтоб было истинно,
Но о том ты никак не ведаешь,
Что Сам Бог его занят мыслями.
Все ответы обязан выстрадать,
Все решенья достичь в страданиях,
Но не могут пути быть быстрыми,
Но в Божественных назиданиях…
И упрямцы познают истину,
И постигнут неадекватные,
И ленивые и спесивые
И в деяньях неаккуратные…
Бог направит по руслу ложному,
Бог заманит ловушкой грешною,
Увлечет по пути безбожному
И заставит искать успешного…
Бог заставит его...

Смерть близкого, кажется такой далёкой,
потому, она всегда, так центростремительна, относительно боли.
Слёзы ранней, раненной дородовым теплом, весны –
это тоже подобие смерти, смерти бескровного
во имя освобожденного духа цвета,
в израсходованном, замкнутом годичном цикле,
замкнутом на застывшем сиянии молочного савана,
в цепочке перерождений взгляда художника
за окнами старой квартиры.
Что я могу изменить? Только себя, но не свою природу.
Высшая степень мужества, сильному...

Он не был в Киносарге, и не подходил к Нлиссу
Улиссом, тоже не был, и не понимал природу ве-
щей, не ел щей, борщ, не владел быстротой, пой,
не пой,не постичь истины,а он трусливый борец,
достоин в гимнасиях,но позади в состязаниях,не
понял и того, что жизнь временное паломничест-
во, избивал мысль, одну и ту же, затягивал, куш-
ак, потуже, чтил долг, путь, сценарий,придержи-
вался, и других заклинаний, цеплялся за жизнь,
как и все, ел горох, слушал, что говорил Аксиох,
о правде, и...

«Чингиз Хан, думал, где я в этом потоке? морды
и лица», пыль, из-под копыт, застилающая солн-
це, где я? не войти, не войти, дважды, отважно,
натачивал, наконечники, стрел, набивал ими
колчан, натягивал тетиву на луке, ступни и
стремена, в одно, целое слились, скуке, нет, ко-
пьё в руке, ё моё, где я? не мог определится, он,
завис в пустоте слов, оков, обязательств, под-
ков желаний, ремней напутствий, ветер дул в
спину, «Ом мани падме хум», услышал слова,
зеленое на голубом...

Мытари подрались с фарисеями
«Все равно мы вас, гады, одолеем! Блин!»
Долго фарисеи били мытарей
Те не дрались, смотрели на Спасителя

А Спаситель смотрел навек спасенную
На спасенную Магдалину восхищенную
Только она одна жила в Любви воистину
Она стала первым Апостолом Спасителя

В женщине любовь главнее разума
Чувства возникают раньше, чем замыслится
Женщина идет за Ним без памяти
Вера в ней бесконечная и чистая

И омыла она слезами ноги Учителю
Вытерла косою своей неистово...