О господи

И ты не Ромео, и я не Джульетта,
Забудь про балкон и про песни в ночи,
Налей мне вина, закури сигарету,
Скажи про любовь или просто молчи,

Ведь я не Джульетта, а ты не Ромео,
Скорей - мы затертое жизнью тряпье,
И все же – украдкой касаемся неба,
И верим в судьбу, ну куда ж без нее!

Века и пространства весьма эфемерны,
Блестит многогранность осколками льда.
Ты помнишь, что Кая искавшая Герда
Нашла, и как выросли розы тогда?

Мы тоже нашли. Не Тристан и Изольда,
Жюльен и Матильда...

Сколь видно глазу - там и тут
В столетьях многих
Стада безумные бредут
Зверей двуногих...

О, странный избранных удел:
Пить мира яды;
Слепцам дарить в земной придел
Звезд мириады;
Слагать, взрывая сердце вдрызг,
Спасенья строфы...
И получить за это хлыст,
Крест и Голгофу...
О, люди горестной Земли,
Как вы незрячи!
Как превратить вы Рай смогли
В загон свинячий.
Какой еще вам нужен знак
С Вершин Терпенья,
Что впереди — кровавый мрак,
А не успенье!?...
Над краем пропасти...

отточен и выверен каждый шаг..
не принимаю решений скорых..
и вдруг –
о любви хочу кричать
так, чтоб услышал весь город!
холоден взгляд, и дотлела душа,
в жизни другие – кометой..
и вдруг –
а любить можно не спеша..
с вечера и до рассвета..
можно - лететь сквозь ночную мглу,
и не считать километры..
можно - доверить себя ему..
и не жалеть об этом!
можно - забыть про покой и сон,
с улыбкой встречать рассветы..
можно - простить, что с другою он..
просто он рядом где-то...

Вкусно пахнет дохлыми мышами -
Запахи щекочут, как ножами...
Говорил - «Не надо их морить!»
Все упёрлись - толку, говорить...
Вместо - чтобы кошку завести -
Выгребнулись, Господи, прости!

Нет! Никто не слушает меня...
Говорил: «Союз разрушить - плохо!» -
Выгребнулись... Подлая эпоха:
Время яда, вместо кистеня.

Перспективно ярким быть вруном,
Нежели правдивым ворчуном.
«Что эффектно - то и перспективно!»
Формалисты хреновы... Противно!

Ты учитель дорогой,
Просвещаешь разум мой,
Ты меня всегда хранишь,
И добро творить велишь.
Хочу исполнить Твою волю
Хочу быть всегда с Тобою,
не хочу с тобой расстаться,
В муку вечну обращаться.

Господи Боже мой,
Удержи своей рукой,
Не отдай меня в позор,
А выведи на простор.
Там я буду петь хвалу,
Творцу Богу своему,
Буду петь Тебе во век,
Ты есть Бог и человек.
Аминь.

Вечер. Бесплотно
Летят облака.
Всё мимолётно,
Жизнь коротка.

Что значит воля -
Неясно живым.
Кончится поле -
Потянет жилым.

Сельские звуки…
Слышишь, юнец:
Божии слуги
Манят овец?

Тихо всё… Кажется!..
Память-кино!
Господи, как это
Было давно!

Склочница Фёкла,
Ванька-простак,
Жёлтая свёкла…
А можно и так:

Слева за рощей,
Подворьем мала -
Славы и Мощи
Основа была!

В небе планет
Неподвижный полёт…
Пусть много лет
Здесь никто не живёт -

Вечером поздним...

- Везло ли?..
Вот родился на земле...
Плоха ли, - улыбается, - планета?
В своём селе опять же, а не где-то -
Не бирюком на чёртовой горе...

Илья Панкратов (вам же и родня)
Уж он не знаю, где набрался духа -
Итъ без обеих... Вот страдал Ильюха!
Ему под Веной - опосля меня...

Везло, конечно!
Как же не везти...
Моя Маланья - господи прости! -
Сейчас скрипит,
А видел бы тогда:
Всё, говорит, теперя не беда;
И плюнь ты, говорит, на эту ногу!
Уж повезло с женою - слава богу!

И...

Сосновый воздух хранит
прилив наркотических снов.

Опустошаю легкие,
обветренные ледяным елеем.

В сердце горит
пламя цветов
полевых.

Протяни только руку,
неподалеку
синюю бездну роняет
чистое небо.

Перемешавшись
в звуках
птиц,
внутренний голос
алчет
до пений орфических.

Желтым прибоем
ныряет
в тесто земли
солнца тление.

Хвойная пропасть
россыпью.

И безразличие
ко всему,
что не пропитано этим мгновением,
рядом с тобою,
Господи.

Я никогда не буду летать...
Я вшивая гнилая птица пены...
Мой удел обрезанным крылом махать
И биться грязным телом о стену.
Вместо клюва – обломки чужого счастья
Колючками на незаплаканном лице безумном,
Когда я слушаю хорошую, чужую музыку страсти...
Уйду!
Я не хочу быть проституткой для толстосумов...
И таким не буду!
Мне сильно хочется есть...
Это сильный аргумент для оправдания собственной слабости...
В мои пятнадцать лет! Не в занюханной старости!
Кто сказал, что утопающего...

Судьба ему сегодня улыбнулась!
Сегодня пуля-дура промахнулась,
когда он в рост рванулся из траншеи....
Лишь жаром смерти у плеча да шеи
вздохнула тяжко, уносясь в рассвет,
да у виска едва заметный след
вплела свинцово-серебристой прядкой,
в волос ржаных, упрямых беспорядки!

Ему ведь – тридцать три, припомни дату,
с кем в возрасте роднит она солдата...!?
Тот шёл со словом, этот – с автоматом,
тот был безвинен, этот – виноватым,
хоть оба, говорят, желали мира.
Но парадокс - за мир...