Нёс

Эх, Россиюшка наша мать!
Начинаем уже все рыдать…
Куда не глянь! Везде беда!!!
До чего докатилася страна.
Коль в школе начали резать,
Да! Друг, друга там убивать…
Ты уж прости Россия мать!!!
К чему с таким воспитанием
придём?
И до чего в стране дойдём???
Помню в 60-70-сятые года!
В школах, охраны не было тогда…
На учителей никто не кидался,
Каждый учителем восхищался.
Учитель был… как Бог тогда!
Он знания каждому нёс завсегда…
В церковь никто тогда не ходил,
Учитель… совести...

Серый заяц жил и жил,
Болтуном в лесу он слыл.
Как-то заяц брёл в лесу,
Радость нёс денёк ему,
Песни громкие он пел,
Вдруг зайчонок онемел,
На тропинке лось лежит,
Лось и ног не шевелит.
Заяц дело в лапы взял,
Заяц громко закричал:
- Потрудился я, слов нет,
Будет славным мой обед!
Съем лося в один присест,
Мне не лить пустых словес!
К зайцу тут сорока, прыг,
Клюв она раскрыла вмиг:
- Вижу, заяц, ты храбрец,
Всем бойцам в лесу боец,
Вот лося, смотрю, добыл,
Как тебе хватило сил...

В деревне жил старый и мудрый пророк.
Судьбу предсказать он заведомо мог.
И выдать погоды нежданный прогноз.
Секреты познаний в себе лишь он нёс.
Прославился тем, что сбывалось -- всегда!
Со страхом, с надеждой внимали устам.

Вот, как-то, поведал, с огромной печалью,
(Что истинну правду глаголет, все знали,
Ведь мудрый пророк никогда не соврёт)
Что солнышко завтра уже не взойдёт!

Уж, кто-то собрался куда-то бежать
И срочно пожитки свои собирать.
А в мыслях кого-то мелькнул суицид...

Заяц жил в лесу и жил,
И нисколько не грустил.
Он у озера гулял,
Рядом с дубом часто спал.
Как-то в жаркий летний день,
Обнаружил заяц пень,
Нет от дуба и следа,
Впрямь, для зайчика беда.
Пень смолой - слезой истёк,
Плакал горько тот дубок,
На пенёчек заяц сел,
Долго в скорби вдаль глядел,
Не смыкал печальных глаз,
Так и минул целый час.
Захотел зайчонок встать,
Да не может хвост поднять.
В страхе зайчик не дрожал,
Он сидел и рассуждал:
- Как петух попал в ощип,
Крепко я к...

Свистели ветры, завывая,
Вокруг пещеры, где в тепле
Община грелась, молодая,
Первопроходцев на Земле.

Там были женщины, мужчины,
К огню сидевшие лицом…
Другие защищали спины,
И берегли вход в общий дом.

Всегда настороже и рядом:
Враг близко –смерти ночь полна!
Холодным и зловещим взглядом
Глядела с высоты луна…

Полдня назад напали тигры…
Ни нож и ни топор не спас,
Когда ближайшего схватили
И разорвали в тот же час!

Лишь чудом удалось отбиться,
Метнув тяжёлое копьё...

Мне бы тело молодое
И копну льняных волос -
Встретил взглядом взор девичий
И столбом к земле прирос.

Побежал бы я вдогонку,
Про миры ей нёс бы чушь,
Приголубил бы девчонку,
Как навек влюбленный муж.

Видно в сердце отболело...
С чувств застывших снят озноб.
От красы лица и тела -
Зацвести готов и столб.

Детишки ныне стали посильней,
Чем были взрослые. Причём с пелёнок!
С трудом я нёс товар на сто рублей,
Теперь его легко несёт ребенок!

- Взял компьютер самый новый,
Чтоб играл, плясал и пел.
Нёс пока его до дому,
Он, собака, устарел!

Не ложите камней в изголовье,
Не укройте сырою землёй.
А простив пьяных дней сквернословье,
Огнём жарким, проститесь со мной.

Чистым пламенем душу пусть смоет,
Огонь в Вечность из мира людей.
И мне в Ад или в Рай дверь откроет,
Чёрт иль Ангел, рукою своей.

Ни о чём не жалею — немало,
Бедокурил, но честь сохранил.
Меня радость и боль обнимала,
Не жалел, им обоим я сил.

Ночей тёмных и страсть знал, и тяжесть,
Снов и сладость, и жуткий кошмар.
Ну а день, нёс то светлую радость...

Однажды весною, в час небывалого жаркого заката, в Москве,
на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый
из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького
роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес
в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались
сверхъестественных размеров очки в черной роговой
оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый
молодой человек в заломленной на затылок клетчатой
кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и в
черных...