Ныне

Загрустил наш Авраам. Хитрая Ревекка
Прибрала сынка к рукам - делать человека.
Откололся Исаак ручкою от блюда,
Весь в работе, как ишак, на своих верблюдах.

Не приходит по утрам с порванной рубашкой
От какой-нибудь мадам от милою мордашкой.
Молодые в полный рост про отца забыли.
Стал отец им словно хвост не пришей кобыле.

Невесёлая пошла жизнь у Авраама.
Как-то надо украшать эту панораму.
Нет достойнее пути оживить житуху,
Чем на старость лет найти в жёны молодуху.

А, гори оно...

И взяла Мариам пророчица,
Аарона сестра, тимпан,
Иеговы Его Высочеству
Гимн воспела, за Иордан

Призвала за собою следовать,
Иегове ту песню петь -
В соответствии с тем, что сделал он,
И что сделает ещё впредь.

Вслед за ней населенье женское
Ликовало и всей толпой
Пело песнь про дела еврейские
И какой Фараон тупой.

***

«Пою Иегове, Он так высоко превознёсся,
С конями всех всадников Он в вод пучину поверг.
В Египет народ наш уже никогда не вернётся.
В жестокой борьбе...

Кошка, живущая у автотрассы,
Десять раз за день перебегая
Путь смертоносно грохочущим массам,
Ни на секунду не помышляет,
Что, может быть, завтра, а может, и раньше
Даст глазомер только чуточку фальши
И на асфальт покореженный снова
Ляжет пятно из шерстинок и крови,
Ляжет дороге цветастой обновой,
Вызвав желанье объехать подальше...

Кошке плевать на несущийся ужас,
Кошка имеет свои девять жизней...
Солнце, кипящее в утренних лужах,
Справит по ныне назначенным тризну.

Город...

(Запрещает Бог с времён Завета
Проливать чужую кровь и пить.
Попросить бы нам Его при этом
В дополнение ко всем запретам
Портить кровь друг другу запретить.)

К переправе МИхмасской (МихмАсской,
Кто б сказал, как правильно прочесть?)
Из передовых Филистимлянских
Вышел в ночь отряд не строить глазки,
А смолить жгуты Израиль жечь.

В день один Ионафан Саулов
(Не фамилия, а просто сын
Настоящий, не в кустах нагулян)
Не сказал отцу, что он задумал,
И исчез да так, что след простыл...

Словно в бункере, плотно зашитом бронёй
За тяжёлой, железною дверцей,
Больно стянутое жёсткой петлёй
Бъётся хрупкое, нежное сердце.

От рожденья ему жизнь казалась легка,
Но потом повзрослев, обманулось.
И тюремной, вонючей баландой греха
Беззаботная жизнь обернулась.

Ныне жаждет свободы, но плоть не даёт,
Мерный ритм заглушая пороком.
И, взывая к душе, сердце просит её
Примирить его с Господом Богом.

Так прислушайтесь к сдавленным стонам в груди! –
Там, за плотно закрытою...

Пьеро напомнят о Мальвине,
Он скажет: "Кто?.. Ах, да... была...
Из тех девиц, что и в пустыне,
У ней не выпросишь глотка.

Любил ли я её? Не знаю!
Быть может - да, скорее - нет.
Давно в те игры не играю,
В душе моей воткнут стилет.

Ужель теперь не в Арлекино
Ея мечты, ея любовь?
Кто в сей голубоглазой льдине
Смог взбудоражить ныне кровь?

В душе Пьеро все эти бредни
Уж не взволнуют страсти шторм,
Он был бы дураком последним,
В Мальвину если б был влюблён"

Муза! Милая! Слушай!
Шла бы лучше ты спать.
Сколько можно мне в уши
Пьяной песней кричать.

Нужно быть с тобой строже.
Хватит мучить народ.
У читателей тоже
Очень много забот.

Спи же. Всё обойдётся.
По последней налей.
Ранним утром проснётся
Вновь в тебе соловей.

+++

Впотьмах ищу Музу, но только лишь памяти крохи
В кромешной безлунности может нащупать рука.
Скупое наследие, канувшей в лету эпохи,
Манящей, дразнящей, ласкающей из-да-лека…

Напрасные поиски! Где отыскать...

Смог окутал покрывалом город,
Лютые морозы налетели,
Всё вокруг сковал жестокий холод,
Мы мечтаем только о метели.

Мы мечтаем о далёком лете,
О тепле , что льётся отовсюду.
Как же не любить тебя на свете?
Воркута тебя я не забуду!

Хоть вся жизнь прошла в мечтах и мыслях,
Что уедем скоро мы отсюда,
Ну а в жизни,- это сказки в письмах
И реально уезжать не буду.

Край мой северный , куда же мне отсюда?
Да и где нас ждут , какие дали ?
Для меня роднее нет повсюду...

Один мой дед – НКВДшник,
Другим же дедом был кулак.
Знать время рассудить неспешно
И непредвзято, что и как.

Теперь - преступные разборки,
В стране, и ею правит вор.
А сталинские разработки,
Страну содержат до сих пор.

Вслух провозглашены свободы,
А вот на практике – провал.
Одни моральные уроды
И извращенцы правят бал.

Пусть многое мы изменили,
Конца нет классовой войне!
И, как в 30-х, те же силы
Сегодня борются в стране.

Одни лишь беды и невзгоды,
И, чтобы выжить...

Новой звёздочки на небе
Яркий свет горит;
В бедных яслях в Вифлееме
Царь царей лежит.

Ныне Он для нас родился
Не в дворце, в хлеву.
Чаши горести напиться
Предстоит Ему.

Он с небес пришёл, любовью
Благодать нести.
И Своей пречистой Кровью
Грешный мир спасти.

Чрез Голгофский Крест в Обитель
Путь Его лежит...
А сегодня наш Спаситель
Мирно в яслях спит.