Нумерология по дате рождения

Нет! На пророка я не претендую.
Свою бы душу в мире сохранить,
И время тратить мне на блажь пустую
Совсем не хочется. Я точно знаю быть

Имеют место миллионы шансов,
В пространстве. Нынче пан, а завтра нет,
Здесь правит выбор, поливариантный,
И тысячи вопросов на ответ.

Мелькание страниц в сюжете этом
Не поддается на прогнозы никогда.
Совет? Пожалуйте. На свете
Есть перекрестков тысячи, по ним бежит судьба.

А где свернуть? Направо иль налево?
На светофоре? Иль на переход...

К горячей ладони ладонь приложу,
ты знаешь, я все-таки это скажу,
касаемо жизни и смерти,
о том, что в закрытом конверте
идет с непроставленной датой письмо,
о том, что, конечно, всё кончится, но
останутся примулы эти,
и будет ромашку и сизый осот
над местом, где мертвый мой голос живет,
качать ветерок на рассвете.

Ты помнишь ту церковь с Матроной в стене?
Лебяжьим крылом на заросшем холме
она над полями парила.
Ты помнишь, что ты говорила?
О том, что в тумане не видно креста,
о...

Последний романтик. Печальный приют. Изящно хрустящие стены.
Из старых альбомов, засохших цветов, в них память любви и измены.
И ты остаёшься в пределах своих, с надеждой шаги ожидая,
Вернувшихся дней, просыпаясь, бежишь, к окну, и его открываешь.

Но так же заросший, заглохнувший сад встречает твой взгляд одинокий.
Печальный романтик, не жди, не вернешь, тропинка в репейниках глохнет.

Возьми лучше в руки косу и скоси печальных картин отраженье.
Дорогу себе в новый мир протопчи. Дай...

***
Освобождение от злого ига
собственного «я» и от его диктата,
несомненно, вот,

что панацеей стать могло бы
в жизни нашей уж от множества
мучительных недугов и невзгод!


***
Между других
дар божий – тот счастливый дар,
что если сужден человеку,
то вручается с рождением,

и у него уж никому
его не выкрасть, ни отнять
и с величайшим дерзновением!


***
Пожалуй что,
и в изысканиях научных
для того, чтобы нечаянно не впасть
ни в отвлечённость, ни в условность,

как...

***
Сколь виртуозно ни владей они пером,
бессильны сами по себе –
что записные беллетристы, что маститые писатели. –

Ведь даже наивеличайшему из них
ещё, как минимум, всегда необходимы будут
вдумчивые, умные читатели.


***
Подмечено:
чтоб навредить своим же планам,
чтоб на деле сразу стало
их трудней осуществить,

вполне достаточно бывает
ненароком, «по секрету» ль
в них кого-то посвятить.


***
Быть может, лишь для испытанья
духа твёрдости его
судьбой ни доброй и ни...

***
Подвластно тлению всё ж, как его ни холь,
земное наше естество,
нам от рожденья имя ль данное,

при этом вечности самой
принадлежит по праву всё, что в нас от духа,
и, по сути, безымянное.


***
И тело бренное даётся, может быть,
(на самом деле не единожды!)
нам только для того,

чтоб жить и действовать сознательно
когда-нибудь в итоге наконец
мы научились без него.


***
Чем ближе к Истине мы сердцем,
будь кто человек простой
иль мысли подлинный титан,

тем только...

***
Что до души,
самим рождением и смертью
в мире сём (как части Мира
беспредельного и вечного)

факт вовсе не опровергается
её в мирах иных
существованья бесконечного.


***
Наука та иль не слепа
как минимум наполовину,
даже при больших умах,

что размышлять готова
только о весомых, осязаемых,
лишь видимых вещах.


***
На первый взгляд,
для погружения в материю души
нет никаких причин, –
но в том-то всё и дело,

что уж давно, как пыль,
распался и рассыпался б весь...

***
Недаром в эту жизнь явившегося
каждого из нас
смерть забирает в свой черёд,

ведь для рождения в действительную жизнь
нужно нащупать ещё
человеку вход!


***
Не зря потребность
в созидательном труде у нас
не менее насущная, чем в хлебе, –

ведь созидатель на земле,
в силу инерции, строителем
пребудет и на небе.


***
Вовеки лишь не прерывать
нити сознания – не это ли одно
и означает вечно жить,

да беспредельные просторы
Океана Мысли собственною мыслью
неустанно...

Уходят люди, остаётся слово,
Написанное, сказанное вслух.
Его услышит тот, кто образован,
И в ком огонь познания не тух.

Словами выражаются, как прозой,
Так изредка и рифму находя.
Изящно ей владели виртуозы,
Живущие порой среди бродяг.

У каждого, конечно, было имя,
Запомнилось не каждое, увы.
Без них и мы бы выросли другими,
Творящие из племени живых.

И мы не все запомнимся, как даты,
Ведь память избирательна для масс.
Наступит время всё-таки когда-то,
И будут помнить...

Пока не потеряешь, - не поймёшь,
Насколько близким был тот человек,
Который мог щетиниться, как ёж,
Услышав замечания коллег.

Он мог других вокруг не замечать,
Задуматься, уйти в себя на миг.
И вместо кофе пить зелёный чай,
К которому с рождения привык.

Его дотошность вызывала гнев,
С ним спорить было очень нелегко.
Он раскалялся, словно на огне,
Безумной одержимостью влеком.

А внешний вид так сильно раздражал,
Что многим был он искренне чужим.
Исчез, - и как зарезал без ножа...