Нож

Любовь! О как прекрасно это слово,
Оно таит немало бед.
Любовь! О как знакомо чувство это,
Оно свершило много бед.
«Люблю» - сказать готов не каждый человек,
Но совершив ошибку, признаемся сами.
«Люблю тебя» - сказал лишь он во век,
Как сразу обменялись номерами.
И тут нагрянула беда.
Что приключилось с Вами?
Спросила совесть у меня,
«Люблю» - ответила тихонько,
"Страдаю» - закричала громко,
"Умру» - сказала шепотом она,
И в грудь вонзила
Два острых кухонных ножа...

Да будь ты проклята, война,
Горгульи порожденье!
Уродливы, как ты сама
Глаз диких наважденья:
В них всё не так, как быть должно,
В них дети - не играют,
Не в декорациях кино
Они себя взрывают.
В них кукла может миной стать,
Конфета - граммом яда,
А мать - ребеночку под стать -
Смертельная гирлянда

Девчонки, школьницы почти,
Наносят макияж,
Который должен жизнь спасти,
А не вводить в мандраж,
Не привлекать к себе парней,
Которые здесь, рядом;
Чтоб тенью стать для пуль, ножей...

Нас скосили. Скосили… Как будто косой –
Не ударив под дых, но подрезав под холки
И… мы падали, кровью мешаясь с росой.
Верно, ангелы только – душою босой,
Не поранившись, могут ступать на осколки.

Только ангелы… Только. И даже они –
Бестелесности коих не знают разъятья –
Не могли уберечь нас и оборонить..
Мы босыми вошли в окаянные дни –
В мир, живущий по подлости и по понятьям.

Одомашненных, вскормленных с детства с руки,
Обеззубевших на человечьем питании –
Нас не волки вели...

Злословие — болезнь земная,
Все ею здесь поражены.
И гневом праведным пылая,
Мы точим зубы иль ножи.

Нам кажется, что наша злоба
Есть дух правдивейшей борьбы;
Карались ярью гады чтобы,
Готовы всех загнать в гробы.

Желая показать, что зрячи, —
Рассмотрим пыль в чужом глазу.
Представить все б могли иначе,
Знай мы — сглотнем еще слезу.

Ведь раздражение приходит
Из нашей будущей беды.
И злость обратный путь находит,
Вонзается в исток зуды.

Из года в год, обычно поздней осенью,
У здания совдеповских времён
В заштатном городишке «Вид на озеро»
Встречались три вождя своих племён:

Профессор статен был и горд за титулы;
Полковник резал правду, как ножом:
Поэт, известный Западу как Little Big,
Обхаживать любил соседских жён.

И встретившись, все трое шли за выпивкой,
И пили тут – где рос старинный клён,
Где здание с совдеповскою выправкой…
И спорили: кто в жизнь, за что влюблён?!

Профессор говорил: «Люблю за знания...

Вся жизнь на лезвии ножа,
Весь мир обман, игра иллюзий.
Я слишком много потерял
И слишком много перепутал
Против течения плыву
Но продолжаю верить в чудо,
Что связи с ней не разорву,
Она придет из ниоткуда
И огненной волной волос
Развеет беды и ненастья
Разрушит мир сплошных полос
Подарит мне любовь и счастье.
Мечты? Ну, да! Сплошные грезы
Вокруг меня густой туман
Дожди и ливни, гром и грозы.
Она - Иллюзия, ОБМАН.

Найди, найди себя, мой друг,
Как птица в небе юг, телёнок — вымя,
Как я нашёл себя в избытке мук,
А также в спирте, в музыке, и в ласке чьих-то рук,
И в сердце, которое не остынет.

Нарвусь когда-нибудь,
Нарвусь на чью-то пулю
Иль на агонию острейшего ножа,
И кто-то скажет: «Был он вор и жулик!»
Но лишь одна добавит: «Очень жаль!»

И мать с отцом, и, может быть, сестра
Помянут сына, друга, человека,
И вспомнят грусть пиитского пера,
И строки крови, и потоки смеха...

1998

Вспомнил я, бандит Япончик,
До того как отсидел,
Сапогом лечил по почкам
Тех, кто вовсе не болел.

Знал я Ходоса Володю.
Ну, случилось, задолжал,
Про факторинг мордой в воду
От Япончика узнал.

Извлекаемый обратно
За цепочку под ножи,
Думал он с Рене Декартом:
Если мыслю, значит жив.

Высоко взлетел Картезий
На познания коне...
Чем тогда Володя грезил,
Не понять тебе, Рене.

Уходят не тогда, когда уходят.
Совсем иначе это происходит.
В какой-то день воскресный или будний
Он шлёпанцы привычные обует,
И зубы жёсткой щёткою почистит,
И выключатель сломанный починит,
За завтраком газету почитает,
Прикинет, как идёт футбольный счёт.
И вдруг увидит - женщина чужая
Тарелку держит: «Положить ещё?»
А дальше всё останется, как было:
Не вспыхнет стол малиновым огнём,
И в ванной не окаменеет мыло
(«Семейное» - написано на нём).
И станут годы скатываться в забыть...

Как не загнать души да не выгореть,
Все застать зарей да не пасть в закат,
Не своей ища скупой прибыли,
А на размах полей по сердцам ковать.
Как не вырвать глаз да все разглядеть,
По любви одной век точить ножи,
Шумной осенью за листвой гудеть
Да дождиной течь под наклон души.
Моя братия беспробудная,
Вас ища в толпе, как не стать толпой,
Как не выплеснуть влагу блудную,
Той единственной сладости ночной.
Как простить себе обещания
Бросить пагубу да заносчивость,
Как не сбить о боль...