Нож в спину

Снова вечер, ты один...
Снова ветер… только пыль…
Снова боль стучится в грудь...
Ночь и в сердце только грусть…

Снова день, а ты один…
Снова дождь все лил и лил…
Допоздна ты все бродил,
Но в душе… нет больше сил…

Снова дома ты один…
Снова в кресле… серый дым…
Пепел падает на стол…
Нож по сердцу… не вдвоем…

Птичья стая, не волчья же,
Раззадорилась в кураже.
Клювы острые, как ножи.
Белый голубь в крови лежит.
Умирает.
А где-то там
Величавый Никольский храм,
Семистрельная Божья мать.

Помоги Ты нам удержать,
Одиноким, как тот птенец,
Семь мечей, что внутри сердец.

Я помню себя змеем, вьющимся между гладких ног Прекрасной Евы.

Я помню, как скользил по её тёплым и мягким бедрам; заползая на них сворачивался там клубочком, пытаясь согреться.

Я помню её груди, большие и печальные, которые свисали почти до пупка.

Я помню вкус её молока, мягкий и нежный, он навевал мне еще более давние воспоминания, когда мать-земля породила меня.

Я помню раскаленные камни, тёплые потоки, которые обволакивали меня внутри утробы.

Я помню ужасный холод, когда меня...

Явила в мир меня судьба,
Но не дала покоя и тепла.
Проворней бога, видно, сатана -
Побежала черная по жизни полоса:
Утопила быт разливами греха,
Всосала в топь святые образа,
Растворились в душах сверху голоса.
Досталась дьяволу земная красота...
Наша с детства начинается глава.
Там все явилось раз и навсегда:
Сравненье встало во главу угла,
Разницу впитала чистая душа.
Закралась зависть – первая черта,
Родило зло, обиду и раба;
Над волей сила верх взяла…
Дел...

Ангел, милый мой, ты возьми меня
Далеко – туда, где ветра звенят,
Где поют мечи свою звонку песнь,
Где я жил и жив, где велик я есмь.

Ангел, милый мой, коль не можешь взять,
Научи меня, как без крыл летать,
Одинокому, как мне быть, скажи,
Под ногами-то, не трава – ножи.

Ангел, милый мой, чьи закрыл глаза,
Чьи, родимый мой? Не страшись сказать,
Чья бредет душа грязным большаком,
Чьи крыла лежат на земле комком.

Я так любил, мечтал что ты придешь
Но ты жестока была и вонзала в сердце нож
Я думал что на веки буду с тобой
Но ты оказала словами: « Не хочу быть с тобой»

Я не мог поверить своим ушам что это так
Что ты теперь с другим
Но это правда, а я простак
Мечтал стать им.

Твой отказ убил во мне сердце
И душа улетела в тот мир
Где не буду видеть любовь
Где я стану другим.

Я любил, но все зря
Я пытался быть рядом…не смог
Я думал все хорошо
Но сейчас как будто без ног.

Лежу и пью...

Наточены карандаши,
Готовы к бою кисти,
Забиты пули в калаши –
Охотимся на мысли.

Стихи мужские бьют не в бровь,
А в глаза сердцевину.
Течёт не клюквенная кровь
На белую картину.

Вспороть ножом тугую мысль
До требухи, до жути,
Чтоб чувства наши добрались
До первородной сути.

И там найти ядро причин,
Скелет для всех явлений,
Тугой комок седых морщин…
И преломить колени?

Я столетье лежу в болоте,
и меня уже съела ржа.
Я дарю тебе свое горло,
удобное - для ножа.

Я сто лет лежу под землею,
сквозь меня леса проросли.
Я дарю тебе свое горло,
удобное - для петли.

Пусть меня укачала вечность,
ты тихонечко позови,
я отдам тебе глупое сердце,
удобное - для любви.

Я мечтаю восстать из пепла,
пусть моя холодна рука,
я дарю тебе свою душу,
удобную - для плевка.

Неужто мало было бед народу?
Неужто прогневил он, чем богов?
Неужто потерял совсем свободу
И пал под тяжестью своих оков?

Хватало ведь министров – казнокрадов
И вечно пьяной знати и жрецов
И короля измазанного шоколадом,
А также разных там бандитов и воров.

Так тут ещё Антониева дочка
Свои порядки начала вводить.
- «Все будет, так как я скажу и точка.
А тех, кто против, палкой буду бить.

Министры, что-то вы, тут разжирели.
Зарядку надо делать по утрам,
В спортзал ходить по...

Я с каждым днём стала меняться,
Учусь, живу, люблю, росту,
И мне хотелось улыбаться,
Но видно выбрал ты не ту,
Ты мучаешь меня и режешь без ножа,
Хотя наверно могла я улыбаться,
Но со слезами на глазах, на се6рдце руку положа,
Решила я, что не должна влюбляться,
Но знаешь каждыми часами,
Я жду пока напишешь, позвонишь,
И сердце разрывается от пламя,
Ну напиши, ну позвони скорей малыш,
Но телефон пока молчит,
В душе моей покой и гладь,
А он опять мне позвонит,
И вновь расскажет про...