Ноябрь нора

- Вы говорите, Я - ваш Свет?
- Ты - Свет наш, светишь нам во тьме!
- Так отчего ж "Не видим, нет!",
Звучит на зов "Смотрите все!"

- Вы говорите, Я ваш Путь?
- Ты - Путь наш, ты ведёшь нас всех!
- Так отчего же повернуть
Вы норовите прочь от вех?

- Вы говорите Истина во Мне?
- Ты - Истина для нас всегда!
- Так отчего ж в своём уме
Вы мудрость ищете тогда?

- Вы говорите, что Я - Жизнь?
- Ты - Жизнь и Сила, всё для нас!
- Так отчего же тыщу тризн
Вы справили по мне сполна...

Что творишь ты со мною, Париж?
Мне понравиться хочешь и льстишь
Каждым зданием и монументом.
Ты по-русски со мной говоришь,
Правда, малость, с французским акцентом.

Я тебе за приём отплачу
Восхищеньем своим и стихами.
Верь, Париж мне, ведь я не шучу.
Душу выверну всю с потрохами.

По-французски я их напишу,
С небольшим среднерусским прононсом.
Прочитать поскорей поспешу,
Чтобы не показаться альфонсом.

Voici, s'il vous plaît, mon Paris,
Ma belle ville, très tendrement, Je t...

Тростинка на ветру…
Рисунок, что сотрут.
Исчезли кенгуру –
Не любят, что – пасут.

Сиянье без небес.
Дожди без облаков…
Свербит домашний бес,
Пугает всех сверчков.

У каждого в шкафу
Есть собственный скелет…
Ты, как собаке: «Фу!» -
Лишь скажешь мне в ответ…

Тростинку на ветру
Сломает поздний дождь…
Уйду в свою нору:
Не веришь, что – не ложь…

Разгорелось пламя красок -
Дым клубится через поры.
Через дыры ваших масок -
Лезет в души, будто в норы.

Наплевав на все пределы,
Закрутя усы в спирали,
Доставая до миндалин
Прёт Дали на ваши дАли.

И быстрее наглых белок
Он в нутро суёт орехом
Мириаду сюрных стрелок,
Выгнув бровь, сверкая мехом.

давит
одно другое третье
перегружая выше меры
и никому нет дела до того
под каким ты прессом
раздавлен и одинок

/беззащитно…/

брошенный на произвол судьбы
гонимый ветром
пустой полиэтиленовый мешок
вне контроля
среда показывает норов и язык
обнажая несостоятельность
попытки подняться и прийти в себя
когда «я» расплющено механикой

/изъято…/

унижение
за что ж такое
словно целый мир взвален
и прирос к горбу глобус
но даже если рухнешь
то поднимут и заставят
когда сам...

Папа Медведь, Медвежонку сынуле,
Так говорил:"Спят медведи зимой.
Глянь-ка, братишка и мама уснули.
Спи, засыпай, непослушный ты мой."

- Что там - снаружи? - спросил Mедвежонок, -
Папа, там холодно или тепло?
- Ты любопытный, несносный ребенок.
Снег и сугробы вокруг намело.

- Холодно, страшно, мороз злой и колкий.
Звери попрятались, в норах сидят.
Бродят голодные серые волки.
Летом гулять пойдешь. Спи, говорят!

Громко зевнул, захрапел Мишка - папа.
Маленький Миша наружу полез...

Роскошный день поёт мои напевы…
Весёлым утром я опять в пути.
Со мною как всегда идут три девы,
Чтоб сбить Святого с честного пути.

Три юных грации, беспечные, без дела,
Упруго шествуют, звенят их голоса,
Волнуют взгляд прохожих их Три тела,
И ветер, ветер - треплет волоса!

Смеясь, идём все вместе вдоль залива,
И я, как Бог, веду их в `Край иной`.
Нам плещет море синего отлива,
Поёт волна: `Здесь кончен путь земной!`

Я знаю всё: все времена, все были,
И мой рассказ – о бухтах...

А я живу во мраке ночи,
Где каждый норовит убить.
И в темноте скрываясь, точит,
Свой меч, чтоб в недруга вонзить.
И свет мне белый не поможет,
Как и всегда не помогал.
И лишь клыки, что режут кожу,
Намного лучше, чем кинжал.
Я помогать стараюсь людям,
Но помощи от них не жду.
Моя спина давно привыкла,
К ножам стремящемся к хребту.
Но почему-то я надеюсь,
Что обрету свою тропу.
И не точу клинок в засаде,
Да спину я не берегу...

Вижу. Завидую. Жалко и больно.
Печально и грустно, ничуть не смешно.
Хотел посвятить свою жизнь я застолью,
Но печень шептала мне: «Я не могу!»

* * *

Вышел лис из норы, бряк!
А потом забил косяк,
Встретил зайца – по морде шмяк!
Зайцелюбивый наркоманьяк!!!

С зайцами курить славно!
По тропинкам бродить «плавно»,
По ушам их лапами гладить,
А потом в кусты гадить…

* * *

Мы молчали, было грустно,
Спать легли, сжевав капусту,
Титьки выросли и вдруг!!!
Захотелось...

Росою, балуясь природной – умывается простор
Близ низинки у пригорка, где холмистый косогор.
Светлый лучик из востока, пробиваясь из-за гор,
Молвит слово для росинки, начинает с ней говор:
День свершает грехи ночью и какой, по сути, спор,
Наделён живой любовь – всё ж бывает перебор.
Месяц вешний и, не споря, умиляя ночь-восторг,
Понимает – с лесу лепше удалять при свете сор…
Из ручья и по тропинке вышел в праведный дозор
Зайчик солнечный, доселе, вездесущий светофор.
Утром стал он...