Ноты ком

Где-то там: за пределами слов,
Между строчек духовных стихов
Обитает она.
Среди красок церковных икон,
Меж священных соборных колон
Не видна, не слышна
Тем, кто ищет её не душой,
Отделяясь от мира межой
В состоянии сна.

Где-то там: между книжных страниц,
Среди жестов и мимики лиц,
За течением нот,
Меж логических формул шальных
И заумных теорий смешных
Всех нас истина ждёт.

Словам суждено скитаться,
И они, как дешевый яд,
На холодные губы ложатся,
А срываться с них не хотят.
И сомнением горло сдавит,
Словно в полном отчаянья сне.
Твой мотив был нещадно раздарен.
Оттого ль ты вернулся ко мне? -
Воровать мою музыку ночи,
Утро звонкое с пением птиц,
Ритм мысли глухой и порочный,
Каждый шорох чернильных страниц...
Разбирай меня всю по звуку
И дари, как когда-то себя,
По удару, по ноте, по стуку,
Не жалея и не любя.
Моя музыка - дивная мука,
Разбивая...

Розовеют Ангелы в закате.
Обронили перья их крыла.
По волнам молочым поплыла
Мысль души в небесные пенаты.

Растворилась в водах Мирозданья
И упала манною с Небес,
Осыпая мир подлунный весь
Тихим звоном мифов и преданий.

Ночь пришла. И звёздными лучами
Начертала нотный стан. «Рисуй!
Ты на нём «Осанна», «Аллилуй-я».
Пусть пронзит аккорд любви молчанье».

Проступает остров белых Нагов
Между нот, мерцающих в тиши.
Всё сильнее в сердце нить дрожит.
Воск свечи - опалом на бумагу.

Апрельский марш холодных чистых волн.
Дырявят небо запятые чаек.
И море звонким плеском отвечает
О лодку. Глухо, хрипло вторит мол.

О чем сегодня ты, морской оркестр?
Но сдуло ветром ноты у флейтиста.
И тишина. И в блестках серебристых
Сплошное синее, куда ни глянь окрест.

Ты сам себе матрос. Ты сам и капитан.
Зюйд-Вест ершист. Бодрит, немножко ежит.
И ничего на свете не тревожит.
Весь груз забот мирских растаял как туман,

Как в синей выси белый тает след...
Тут леса...

Блокнотик в руках я держу,
Парнишки, что в бое упал,
По строкам неспешно брожу
Глазами, просто наугад…

Смотрю на строки, о войне
Нет ни листочка, и ни слова,
Там все о дружбе, о весне,
Какого дед все ждет улова…

Там, то обида на соседа,
За то, что к Машке подкатил,
То там неспешная беседа –
Как он соседу отплатил…

То полные любви созвучья,
А то страданья от нее,
А то любовь там чисто внучья,
То соловей щебечет над ручьем.

Меж тем печально почему-то,
И на глазах слеза...

За пазухой камней давно не собираю,
Свобода - веселей, без проигрыша нот…
Забытою мечтой мелодия такая
Вдруг постучит в окно и радостно войдёт…

Она ушла бродить, когда её забыла,
Ей не хотелось жить за каменной стеной,
Она умела петь, но за стеной остыла,
И упорхнула вдаль, забрав с собой покой…

Но в пустоту окна порой игривым бликом,
Улыбки ясной свет – Жива, летаю, жду…
От этого тепла отогревались Лики,
Что в уголке стоят, доверившись листу…

Вернётся и простит, она не...

Как фея, потерявшая, спеша
На встречу с жизнью, в сумочке, помаду,
Так одиночество, тихонько, чуть дыша,
Всплакнуло майской дождевой отрадой…

Так песня, что написана без нот,
Мечтая о гармонии и звуке,
Найдя свою мелодию, споёт,
Забыв все правила сольфеджио науки…

Так сказки недописанный сюжет
Заточит карандаш для записи событий,
Где сто вопросов на один ответ
Шагают важным строем в царской свите…

Все отчего и почему?, где и когда?, собравшись в строй,
Перебранятся… Плотный...

Как на карте, в душе нашей - белые пятна.
Что творится внутри нас? Где спад, а где взлет?
Чудный голос поет, но слова непонятны.
Удивительна грамота звуков и нот.

Арамейский язык,к сожаленью, забытый,
Хоть на нем говорили Пилат и Христос.
Чаша полная горьких страданий испита.
И молитва звучит, и глаза полны слез.

Сердце замерло в странном, томящем, смятеньи.
Камень. Кладбище. Надпись - певец Йозеф Шмидт.
Мир не умер, другие пришли поколенья.
Солнце в небе, как прежде, над нами...

Забытых снов усталые пределы
тихонько в неведенье почивают,
устроившись в преддверье Мельпомены...
Обрывки слов в полночном свете тают...

Потоков звезд рассыпанные песни,
надеясь отогреть в ночи дыханье,
спешат, дробясь и собираясь вместе,
на тонких нитях спорят с мирозданьем.

Звучащим ритмам вечность, отзываясь,
по правилам неведомым доселе,
как дирижерской палочкой впускает
простые ноты звездной карусели.

Парсеков звук, свистящий у Порогов
врывается в натруженные мышцы...

Меж вами города,
И даль дорожных лент,
Как нити, поезда,
Сквозь расстояний крен…

Печаль стекает прочь
Вдоль берегов реки,
Сквозь время, боль и ночь
Мосточком две строки…

Сметает суету
Душевной чистотой,
Сердца хранят Мечту,
Слова и ноты – Пой!..

Не властен даже крик
Всех километров дней,
Когда Сердец родник
Поёт для мира – Пей!..