Ноты и пальцы

«…Год или тысячу прожитых лет
Ты не со мною и мы нераздельны
Звуки, взлетая, кружатся метельно»
«…Падает лунный дробящийся свет…»
zhar


Падает лунная полночь
В лоно уснувших надежд.
Где-то, в груди, очень больно,
Дёрнулся нерв, как протест,

Против смирения тела
Перед зеркальным клише.
Нет для любви норм предела!
Годы кричат –«Неглиже!»

Ноты волшебной сонаты,
Молча, втекают в меня.
В чём мы с тобой виноваты,
Память о прошлом храня?!

Бледная дымка рассвета.
Тает...

Я слышу звуки и слова.
Мой слух, как-будто, видит ноты.
И эта музыка - жива...
Я только спрашиваю, кто ты?

Иль ты - капель весны в саду,
Или романтика в дороге...
Где я тебя скорей найду?
Эй, подожди ещё немного.

Я чувствую, сей чудный миг,
Настанет очень, очень скоро.
И знаком будет птицы крик,
Иль чудо зимнего узора.

А может-быть, в один из дней,
Я просто, нарисую сердцем,
Картину музыки своей,
В стихах, для Вашего оркестра.

Наталья Максименко. 31.09.2009 г.

Даруют ангелы небес ,
Поток лучей вторым дыханием.
Я не забыл тебя,мой лес,
Я дорожу твоим вниманием.

И успокаевать себя,
Не стану ярким обещанием.
Я здесь,как малое дитя,
Я,сново,потерял сознание.

Развеселело сердце вдруг,
Смешная нота,как заноза.
И,как блаженный,третий круг,
Топчусь вокруг одной березы.

И никого,и ни души,
Я наслаждаюсь тишиною.
Зарядка бодрая в глуши,
Берет своею шириною.

Стемнело быстро и пока,
Я пробирался по тропинке.
На небе радостно луна...

Зачем ты по карнизу бьешь,
Роняешь капли слёзы, небо?
Зачем придумал этот дождь?
Зачем? Мне не найти ответа

Ты плачешь, серый небосвод,
И солнца свет затмил собою
И я пленён загадкой нот,
Что сыграна твоей слезою.

Одна, вторая неустанно.
Пытаюсь разобрать мотив.
Ты, словно на фортепиано,
Перебираешь сбитый ритм,

Но перебор твой неудачен,
И ты всё злее струны рвёшь
Зачем, зачем ты, небо, плачешь,
О ком с тоскою слёзы льёшь?

Твой день, напоминает мне улыбку,
Когда, открыв глаза, ловлю твой взгляд.
Когда, отбросив прошлые ошибки,
На крыльях чувств, стремительно летят

И исполняются заветные желанья,
Словно, далёкие предвестники судьбы.
Что стали близкими, в минуты испытанья...
Как детские, счастливые мечты.

Твой вечер, скуп на лёгкую прохладу.
Ты прячешь ветер в переулочках ночных.
Он, как своей, заслуженной награды,
Ждёт бешенных прогулочек, вдоль крыш.

Завоет, заскрипит и хлопнув дверью...

Вуаль табачного вечера на выражении окон. Март плодоносит снежно-дождливым смехом.
Муза уснет в грязном сугробе, и Дионис разбазарит хмель по радуге глаз.
Звезд порошок проглотит туманная залежь, черная маска небес, сонный потерянный пласт
призрачных улиц. Мироточащий ласкою воздух, морщины ореховой

скорлупы на лунном фантоме, все обернется твоим отсутствием, нашей разлукой.
Нам есть, что сказать, пусть мы и молчим, нам есть, что беречь, пусть мы и полны растраты.
Спи, пока время решает...

Скамейки опустевшие
Под низким потолком,
Движенье надоевшее
Унылых берегов-
Особо не разнежиться,
Но местом дорожит-
На ком дорога держится-
Случайный пассажир...

Уже шершавых поручней
Древесная змея
На стороне на солнечной
Смирила жгучий яд-
В воде заката искорки,
Но все цвета отверг
Герой на сером призраке,
Его несущем вверх!

Колёса все уехали,
А крылья не для нас-
Я отплывать замедленно
Привык за много раз-
Ворчит бессонным дизелем
Старинный пароход-
Того,что мы...

Больная эпоха всевластного идиотизма
Калечит наивные души и сводит с ума.
Зловеще мерцают во тьме угольки «плюрализма»:
И справа, и слева – все правы. А Правды – нема.

Глумленье над Правдой себе зачисляя в заслуги,
Безбожно фальшивят певцы Люциферовых нот.
И солью земли себя мнят сатанинские слуги,
Что выкрасят чёрное белым за пачку банкнот.

Ведь надо суметь, это ж надо вовсю расстараться,
Чтоб вывернуть честь наизнанку у всех на виду:
«Насилье с развратом – Всемирные Ценности...

Опять ты - "баксы! баксы! баксы!",
На ноте ноешь на одной!!!....
Тебя сейчас "послать", родной,
Иль лучше всё-таки, по факсу!?

Тишина выходит из тени, тишина моих слов, бессвязных лучей
заходящего солнца. Лунного крика овал – ночная аэрография –
мертвенной желтизной выливается в автоматический ритм письма. Воск свечей –
запах удушливых нот –
плавится смертью огня
в янтарно-кофейном брожении.
Томас Стернз Элиот
говорил – каждое стихотворение есть эпитафия –
но для меня –
свидетельство о рождении;
сладость бега без ориентиров по музыкальным дорожкам иллюзорного
каталога звезд; зона
повышенного возбуждения...