Нотными штрихами

Я встану утром, подойду
К раскрытому окну,
И потянувшись, словно кот,
На старый двор взгляну.

Возьму бумаги плотный лист,
И мягкий карандаш,
И набросаю на листе
Я утренний пейзаж.

В прохладе утренней зари,
В густых тенях двора
Всегда таится красота
И завтра, и вчера…

Остановить прекрасный миг,
Одеть его в штрихи
И пусть застынут на листе
Пейзажные стихи!

Потом «четыре А» формат,
Спустя немало дней
Раскроет времени портал
В прекрасный мир теней.

Ты тоже...

дьявольский orange закатного шара
рдеет над ухом огненной сферой,
раненой ласточкой бьется кривая
горизонтальной дали; примерно

на расстоянии – дланью подать –
тёмное море, волны-сирены,
тенью сиреневой пенная рать,
гребней сапфировых рваные вены.

месяц заточенный режет равнин
облачно-карих, небесно-дремучих,
сумрак прожаренный, и исполин
влажный утёс отливается тучей.

бег сатанинский плеяд и пожар
кедров кудрявых; с аллей-одиночек,
в алых следах поцелуев, скрижаль –
течь...

Широкая Волга за окнами плещет волной,
В зеркальности вод сохраняя моё отраженье,
И Вечность незримо готовится к встрече со мной,
Считая успехи мои и мои пораженья.

Я атом Создателя, штрих в пестроте бытия,
Горсть праха земного, внезапно обретшая душу.
Железо железо острит остриём острия,
И крик, исторгаемый болью, несётся наружу.

Как просто бездушным - не слышать, не зреть и не знать,
Утробу ленивую долгий свой век ублажая.
Землёю, похожей на ад, похваляется знать,
В гордыне...

Откуда все взялись известно, от плавности
движений тесно, энергии и прошлый год,
расскажет и отчетливо споет о происках и о
подвохах, что разными словами называл и вся-
чески, от всех скрывал, как неудачи и свои про-
счёты и тех ошибок хоровод, что за руки под
ёлочкой ведёт, отшельник из пещеры знаний,
что высохли ……………………………….
и стали «лишни», как старые, гнилые вишни,
что не нужны ни птице ни червю, наелись
все и уточнений факты, оскомину набили и
ему и тем, кто окружал его...

- Каждый штрих, линия мазок и точка, не выве-
рены, а точны, и ничего, что рисунок «лубочен»,
катить бочку в гору, тяжелей, чем спускаться,
раскаиваться, чем грешить, а шить, трудней чем
потрошить, шорох, легче пения, а сон забвения,
веянье моды, из ничего, а кто? чего? кто знает
как? ну ты и ……, как оно всё бывает?...........
- Кто платит, тот и заказывает музыку?
- Объяснять пристрастия не трудно, у кого энер-
гии через край, фузу, а у кого недостаток, сопле-
матизм (или наоборот...

Создание крепостей, кремлей, баррикад, одна
отрада, отвести душу, пройтись по великой сте-
не, что создавал из мыслей и чувств, тебе, пре-
небрёг, отдушиной, не воспользовался шлюзом,
сквозь, сквозь призму уныния и нищеты, сморя,
на мир, типа достоевского, обличая, красоту
ища, слезинку детскую, пресную воду, добра, и
спасения мира, всегда, выбрав кредо, для прод-
вижения, мнимо, открывая рот, как рыба, слов-
но выброшенный пилот, в стратосферу, (забыли
одеть скафандр, и (забыли...

I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!

Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!

А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...

II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же...

Свет шествовал по сердцу, как по полю.
Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шаг
И оставлял свеченьем тайной боли
В лесах души едва заметный знак.

Он шел и шел сквозь царство плотной ночи
И сам свой путь прокладывал внутри.
Вот отчего так долго кровоточит
Последний свет исчезнувшей зари.


* * *
Иносказанье бытия –
Иных миров мерцанье.
Мои деревья –это я,
Но лишь в иносказаньи.

И смысл отыщет только тот,
Кто, глядя сквозь обличья,
Иносказания поймет
И вновь ответит притчей...

Поэты есть, есть - рифмоплеты,
С пугающим нагроможденьем фраз.
И непонятный смысл сюжета
Ставил меня в тупик не раз.

Я думаю, должны доступны
Быть пониманию стихи,
А что несвязно и запутано -
Лишь дилетантские штрихи.

Себя Поэтом не считая,
Чужое мненье уважая,
Стараюсь, чтоб меня читая,
О чем пишу я, понимали

Что может быть важнее печали и чище слёз,
бессмертнее смерти и ненадёжней дыханья в груди –
горсточка горечи на язычке кисти, скользнувшей
падающей звездой в недописанную картину
по живому сердцу.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь –
кружится часовой механизм, проверяя на прочность
вестибулярный узел. Кто умирающему мгновению
подарит вторую жизнь, подарит бессмертие,
как не тот неистовый нищий, расточительный на порок,
но жадный до невинного взгляда безумца.

В...