Ночные тени

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

-1-
В глуши здоровой сын небесный, как будто просто почивал
Обдумывая смысл событий, вращающийся карнавал
Направленный или как хаос бездарный или гений культ
Он был ужасен и коварен, завистлив, нагл, развратен, вздут

Невежествен, заметно бледен от истощающих страстей
Во имя гибели в сансаре от Господа не ждя вестей

И опускаясь хаотично глубже, ниже
Cгнивал зло душами-телами скрупулёзно
Осмысленно, подопытных избравши роль
Ошибочно, отчаянно и слёзно

Блистая красками немыми или...

Скованы цепью сомненья мечты,
Свяли надежды последней цветы.

Что приуныл ты, усталый герой,
Мукой своей утомлен и игрой?

Черная тень за тобою как ночь;
Чем тебе, Гамлет, могу я помочь?

Мать - как чужая, Офелии - нет;
Темной изнанкой повернутый свет

Тени на лица кладет, словно грим,
Светом софитным - фонарным, ночным..

Гамлет, не надо! Не будь ты жесток,
Что ты докажешь им? Ты одинок.

Прошлое - нет, невозможно вернуть,
Смог в этом ты лишь себя обмануть...

Всю жизнь брести к себе, оледеневшей, мертвецкой походкой,
к своему глухому степному приливу, раскалённому мраком луны,
к своей полудикой присяге праведности, изливающейся
вакуумом света на подножие каменистых холмов;
одинокой песней выжженных трав всю жизнь искать свою тень.
Смотри, как солнце украсит палитру блюза, сыгранного в проёме окна,
на растаявших занавесках; мягкий полдничный ветер
ляжет в ладони пыльцой поцелуя; время подарит вечер –
вечер напишет чернилами сонных глаз...

Вновь зовёт Лорелея, фарфоры
Винодержные тучным волнам
Раздарим и сквозь вечности хоры
Уплывём к темноскальным стенам.

Зной алкают младые сильфиды,
Тризны мая беспечно легки,
Серебряные перстни юниды,
Ах, роняют с воздушной руки.

Так и мы рукавами возмашем,
Спирт нетленный всегорний допьём,
Кто заколот суровым апашем,
Кто соткнут арабийским копьём.

Много ль черни о мраморы билось
И безсмертием грезило, сих
Не известь беленой, а увилось
Померанцами гроздье благих.

Вот...

Мы конусы огней соединить
Пытались, но окончились мытарства,
Сквозь тени бледноогненная нить
Сочится за Аид во славу царства.

Иль сочиво днесь Паркам оборвать,
Гранатовую панну отревожить,
Здесь царствие – так станем пировать,
Начиние затравленное множить.

Нам демоны сугатные хлебы
Исщедно напасли, чтоб веселиться
Могли черноизбранники судьбы,
Пока в любого ангел не вселится.

Пеющих востречай, хмельной Аид,
Веди в свое подземное склепенье,
Доколе ж Кателинам аонид
Испытывать...

Мир мой пламенем объят,

Течет по венам сладкий яд,

Бежит по жилам всей моей вселенной,

А я бегу из сладостного плена.

Я не могу любить не умирая,

Не сгорая от огня твоей любви.

Мгновения забвения

Мне дарит сон о новой жизни

Без тебя. Любя, теряю я себя.

Дурман, туман твоя любовь,

Должна я попытаться вновь

Собраться с силами и разорвать

Объятий прочный и порочный круг.

От манящих меня рук

Уйти в холодно трезвую печаль,

Чтоб без тебя все заново начать...

I

Когда у ночи вкус
бессонницы и ветра,
когда сквозь шапки сосен
льётся влага звёзд,
и в памяти ладоней –
теплота песка,
а на крыльце –
ленивый хор цикад,
я прикасаюсь,
словно к девственной прохладе,
к полночной тишине,
набросив тень на сердце,
и нахожу в луне –
печать Джоконды,
и жду рассвет,
боясь пошелохнуться,
чтоб не спугнуть туман
седой реки.

II

Вечер
разбросал сто дорог.
Солнце качнулось на ветке.
Саван рубиновой пыли
лёг закатом на берег.
Птицы, лесные...

- - - - - - - - - - - - - «наплывала тень... догорал камин,
- - - - - - - - - - - - - руки на груди, он стоял один...» (Гумилёв)

КОНЕЦ БУРАТИНО

наплывала тень... полыхал камин,
руки на груди, он стоял один,

деревянный нос устремляя вдаль,
говоря огню про свою печаль:

я был юн и смел, дерзок и удал,
и в любую щель, хоботок совал,

я искал свой ключ в мутной глубине,
и в лесной глуши, и в лихой волне,

сотни раз и мне и моим друзьям
угрожала смерть бородатая,

но...

А на улице ночь и пусто,
Луна в небе и сзади — тени.
Под ногой листья — шелест с хрустом,
Ветер дует, не зная лени.

В лунном, призрачном свете тусклым,
Станет мир и все те, кто в нём.
Ночь пугает вдруг душу чувством,
Что живу, нереальным сном.

В тишину ночи белым шумом,
Теней шёпот невнятный — в нём,
Гнев и боль, как в бреду безумном,
Обожжёт страстью, как огнём.

Жутковатость Чужого тАинства,
В мире призрачном разлита.
Нереален он — он лишь кажется,
А в реальности — пустота...