Ночные феи

Тонко пахнет ночная фиалка
Взрывает мир тишины
Телефонный звонок.

Дивный вид Земли, ночного Небосвода –
Это вдохновенья высший образец,
Коим Дух Живой питает МАТЬ-ПРИРОДА
И поддерживает Искру Божью БОГ-ОТЕЦ!

В ночном покрове светится столица,
Московский зимний вечер за окном.
Поток божественный так ласково струится,
Переливаясь нежным серебром

Что нужно, обязательно случится,
В чудесном колесе бытийных вех.
Всё лучшее на свете воплотится,
Через мечты, молитвы, через смех

Так просто и наивно засияла
В небе незнакомая звезда.
Хочу чтоб своим светом исцеляла
Она сердца и души навсегда

И днем и ночью чтоб светилася столица,
Российская столица за окном,
И свет божественный чтоб...

Осипший голос города ночного,
Не отыскать ни тёплых глаз, ни рук.
В тьме непроглядной выродилось слово
И только долгий непристойный звук.
Я был один.
А ночь черна, как прорва
Заборов, переулков, тупиков.
Всё позади.
И не озвучит слово
Ни горьких слёз, ни утренних стихов.
А я слова в густой ночи аукал,
Выменивал на славу и успех.
Ломал и комкал,
Подбирал по звукам,
Где покаянья – отпускали грех.
И отходили суета и зависть,
Пот растекался по морщинкам лба…
На древних манускриптах...

Всё хорошо, так отчего же волком,
Тревога воешь, на душе моей.
А мысль в прошедшем, бродит вновь, в далёком,
Среди ушедших, уж давно людей.

Согреет душу, мне их образ светлый,
Невосполнимость, оживив утрат.
Но их любви, теплом вновь обогретый,
Свиданью мысли, с ними, буду рад.

Ах как же мне их, всех здесь не хватает,
Как грустно мне, без них в чужом краю.
Но мне планида, выпала такая,
Чтобы не плакать, я стихом пою.

Пою о всём — о грустном и весёлом,
О мире что, во мне и меня...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Маскерады фей

Второй фрагмент

Маскерадная ночь аонид
И царевен златых обольщает,
Вновь чарует Эрата юнид,
Вновь бессмертие им обещает.

Мы и сами хмельны от шелков
Темных фей и небесных купажей,
И амфоры влекут ангелков,
И тийады бегут экипажей.

Что за маски на черных конях,
Яко боги уже недыханны,
И по лестницам в хвойных огнях
К нам спешат карнавальные Ханны.

Девятнадцатый фрагмент

Любят дивы серебряный мрак,
Бланманже и пирожные с...

Сон голубой, или просто видение,
Часто мелькает в усталости бдения.
Мраморность тел выплывает расплывчато,
В сером сиянии, в камне обрывчатом.

Плеск, освежающий, явственно слышится.
Влагой мерцающей грудь не надышится.
Я поднимаюсь в спокойствие синее.
Мягкие клубы, нечёткие линии.

Чуть розоватые пятна сквозь призрачность.
Вновь ощущения некоей присно-сти.
Очень хочу заглянуть в откровение.
Но, как всегда, в этот миг – пробуждение.

вам дарю огромный фен
для погодных перемен
чтоб весна пришла скорее
всех жаРА поймала в плен

Безымянных курганов фея,
Помнит всех погребённых в них.
Её память времён сильнее,
Для неё нет своих-чужих.

Всё смешать может поле боя,
Не жалея живых и павших.
Нравом время его лихое,
И ему не бывает наших.

Положить словно братьев рядом,
Может смерти миг злых врагов.
Она всех удостоит взглядом,
Невзирая на высь чинов.

И смирением жизни тела,
Не продлить — всё решит судьба.
Лишь сломает быстрей несмелых,
В ней за право дышать борьба.

Не избегнуть нам всем забвенья,
Но...

О! Милая фея! Любимая мной.
Тебя я лелею, как сон неземной.
И даже ночами, во сне, я стремлюсь
К тебе на свиданье, забыв свою грусть.

Но утренней р'анью приходит рассвет,
От сладких видений простынет и след.
Тебя ведь не будет со мною опять,
Ты вновь без меня будешь где-то гулять.

А вечером снова стою под окном,
В надежде увидеть тебя хоть глазком.
О! Милая фея! Как долго я жду…
Приди же скорее, мой сон наяву.