Ночь уж покоится на образах

За окном никого, только ночь.
А на небе луна.
Все мечты и надежды уносятся прочь,
А на сердце тоска.
Город спит, и за темным окном
Тишина.
Все давно уж забылися сном.
Я одна.
Вдруг средь мрака, как символ веры -
Звезда.
Не померкнет, пройдет сквозь беды
Всегда.

Лунною ночью, с небес серебристых,
Юные ангелы в платьях лучистых
Бесшумно, невидимо к людям спустились.
Их нежные лица любовью светились.
Милые ангелы в дом наш влетели,
Около нашей постели присели.
Мы с тобой крепко тогда уже спали.
Утром друг другу роднее НЕ стали...

Одинокая ночь - только путник в степи,
Не прочь он дойти к дальней цели в пути.

Одинокая грусть его гложет и пусть,
Где-то близок рассвет, с освещением туч.

Одинокий исток из-под камня ручьём,
Бьёт родниковой - пред уставшим конём.

Одинокая жизнь - сколько вёрст позади,
У неведомой дорожки - маячок впереди...

Одинокая душа, мечта теплится одна –
Краюху счастья снести, где седьмая верста…

Одинокая ночь...

Где-то девочка плачет в ночи
Первой грустью сжимается сердце,
И письмо догорает в печи,
От любви не успев разгореться.

И бессонницей кружится ночь,
Над бутоном увядшего чуда,
И никто ей не в силах помочь…
Но Надежда летит ниоткуда…

И, едва лишь коснувшись крылом,
Улыбаясь, целует ресницы,
И весь мир озарится кругом,
И обида в глазах растворится.

Слезы в травы упали росой,
На рассвете пройдись в них босой.

Испугавшись слегка света буйной рекламы,
Раствориться в ночи, под клаксоны машин.
У беспечных небес одолжить амальгамы,
Взять взаймы у муаровой тьмы крепдешин.

Обмотаться парчою проспектов и улиц,
И на ноги надеть тапки тихих дворов.
Воздух свеж послевкусием Кинзмараули,
Привлекательна даль шитых златом миров....

В ту ночь почему-то все люди
ворочались долго без сна…
На небе, как капелька ртути,
дрожала от страха Луна.
Вокруг нее звезды кружились.
Выл ветер, пророча беду.
Тринадцать мужчин находились
в ту ночь в Гефсиманском саду.

Двенадцать из них крепко спали
под сенью олив вековых.
Тринадцатый с ликом печали
стоял чуть поодаль от них.
Глаза устремив в поднебесье,
он странную фразу шептал:
«Отец, не ищи меня. Здесь я.
Отец, до чего ж я устал!
Три года продлилось служенье,
и вот...

Я хочу подарить ночь
Любви и страсти,
Я хочу печали сжечь,
И дарить радости.

Я хочу подарить день
От рассвета до заката,
И разлуки нашей тень
Уничтожить без возврата.

Я хочу подарить все тебе,
Все тебе - никому другому,
Жить и думать лишь о тебе
Не хочу ничего иного.

Уложу на хрустальный поднос
Ломтик месяца спелой дыней.
Ночь поделится морем грёз,
Их по капле в бокалы синие.
Я украшу поднос свечой,
Огонек защитит нас от сглаза,
И, до неба достав рукой,
Брошу звезды конфетами в вазу.
Блики свечки на хрустале,
Заискрившись, бегут волной.
Словно скатертью на столе
Лег вальяжно туман ночной.
Оживают в бокалах сны
Переливом волшебных сказок.
И сердца, словно две струны,
Трону пальцами, песня сразу…

Я ночью слышала - звонят колокола,
Хотя никто другой их звон не слышал.
И это был не сон – я не спала,
А звон то нарастал, то становился тише.

Колокола звонили как набат,
Звук разливался гулко и тревожно.
О ком, о ком они звонят?
Не обо мне? Нет, это невозможно!

Всю ночь уснуть от звона не могла.
Колокола под утро замолчали.
Я лишь намного позже поняла
Что эти звуки означали!

Напоминая о последнем дне,
Который не в такой уж дальней дали,
Колокола звонили не по мне,
А для...

Помолись за меня
ночь.
Я твое отражение
в зеркалах
бездонной поэзии.
Утешь напоследок,
скоро
заря прорежет,
блаженная,
стезей в новый день.
Тень спадет
и с тобой я расстанусь,
незримая,
заповедная роскошь
души.