Но глубина манит сердце

Домашний уют манит
Морозный день бодрит
Губы твои - пьяная вишня

тайной женской манит
завиток белокурых волос
на шее желанной

Тихая мания величия, какие тут могут быть от-
личия и приличия, оставьте, бросьте как собаке
кости, представление (собралось, пазлов горсть),
начинается, на площади, клоуны, шуты валяют-
ся, (в пыли), случилось, удивляются зрители ра-
зинули рты, улыбаются, увилось, маскарад кар-
навалом, вам этого мало, фейерверк цвета, про-
шедшей зимы привет, а тут лето, мир раскрыт,
стоит на коленях, всё залито светом электриче-
ским (его плачем) этот лучше практически, де-
шевле, чем солнца луч...

Пламя свечи к себе бабочку манит,
И она гибнет, встречаясь с огнём.
И в мире боли чуть-чуть больше станет,
И меньше станет прекрасного в нём.

Знать не дано, что в огне нам кричала,
Бабочка в муках, просила о чём,
Чем для неё, смерть та жуткая стала:
Пламенем Ада иль вечным огнём?!

Манит огонь колдовской, злою силою,
Бабочки рвутся в него словно им,
Тело и жизнь в нём, вдруг стала постылою,
А мир Земной ненавистным, чужим.

Вспыхнет огонь, свеча воском заплачет,
Пламя запляшет...

Нырнул глубоко, воспарил
Над темною бездною моря
А из глубины засветил
Лучик жемчужный свободы

Нет уже воздуха в легких
А я улыбаюсь парю
Всплыл и выдохнул воздух
С громким- «Благодарю!»

В сумраке далекого дна
Жемчужина-диво живет
Нежного света полна
И песню морю поет

Мираж надеждою манит
До сладости, до дрожи
Манилов - милый эгоист
В мечтах своих все может

Когда сижу я под ночными небесами

Среди театра звезд

В пресудствии луны

Вновь возникает тот магический момент меж нами

Что мне дает понять еще немного глубины

И глубина эта во мне раскроет

Ту часть себя

Что есть во мне и в ней

И я почувствую родную Душу

В которой место быть

И мне

И ночи

И всей этой волшебной глубине

Особый блеск в Твоих глазах, мистическое серебро,
Особое сияние, трансфизическое.
И тонкость духа Твоего волнующая, невообразимая,
Пронизанная редким Звуком Сириуса,
Неуязвимость, цельность потаенной силы.
То Космоса глубины, неисповедимые, говорят в Тебе.
И по свечению Серебра мы узнаем
непогрешимость чистого Духовного пути.
О, здесь на плоскости земли так душно, скудно,
Так искажает Дух ее линейность и мелочность завистливых людей.
Внимание ни на что не обращай,
Но путь свой...

В себя манит глубь небесная,
Чистой дали синевой.
Там не лишний, найду место я,
Обрету души покой.

Колокольный звон печальный,
Душу в небо унесёт.
Я сольюсь с небесной далью,
В ней свобода и полёт.

Земной жизни все иллюзии,
Я отброшу от души.
Лишь мешать они мне грузом,
Будут там, в небес тиши.

В ней торжественность величия,
Ширь без края и границ.
Меж людей там нет отличия,
Важных нет персон и лиц.

В себя манит глубь небесная,
Чистой дали синевой.
Допою здесь жизни...

Посмотрит небо глубиной,
В ней мудрость тишины покоя.
Прошу — им поделись со мной,
Нет ничего во мне — пустой я.

Пустой — ни в чём не вижу смысла,
Во мне пустых слов карусель.
Нет грусти, радость — скука сгрызла,
Нет сна — и камнем мне постель.

Ни клетки не хочу, ни воли,
На воле — голод, в клетке — теснота.
Мне всё хватает, всем доволен:
Желать не может пустота.

Инерцией, живу былого бега,
В бездумных буднях череде.
СледОм растаявшего снега,
Тону во времени воде.

А небо...