Нью данко

Часы идут. Бильярд стоит. Покоя нет.
Есть комнаты, в которых не напиться:
В их зеркалах так ярко включен свет,
Что мысль не возникает отразиться.

В их постояльцах, в разных временах,
Внутри «Кот де Прованс», тоска и газы –
И если здесь послать кого-то на х.,
То, сотни лет прождав, он выйдет сразу.

Натертый охрой пол здесь не блестит,
Светильники слезятся, не моргая,
И забежавший на апперитив,
Не вздрогнет. Не уйдет. Не убегает.

Нью-Йорк. 05.21.2011

История и есть «Тора» и «Я»
С предназначеньем в том, чтоб совпадали
Построчно в черных днях календаря
И в красных - жизни, буквы и детали.

Дорога превращает всех в петит:
Попутчиков, и города, и даты;
Вид на Толедо и с Толедо вид
Должно быть отличались, но когда-то.

Жильцов Дворца и коридоров, ниш,
В которых проходили ночь и день их,
Иначе нынче и не вспомнишь, лишь
Как из цитат и судеб - совпаденья.

Нью-Йорк. 05.23.2011

Папиросный пепел вырастает по мере
Того, как сползает правый чулок.
Югендстиль повсюду: в пивной, на пленере.
В декадансе, в губах, выпускающих слог.

С верой в Вермахт, в Люфтваффе и в матку фрау,
В перспективе и мир, и войну побеждать!
Третий Рейх – это мясо зольдаттен для фау,
Это фройлян, которым зольдаттен рожать.

В помутневший монокль не видны все дольше
Веймар, Манн, «Шпритцер», джаз, кабарэ...
Частокол правых рук с громыхающим дойче,
На котором оракул орет в стиле рэп...

Когда ветер вырезает в песках миражи-города,
а вода точит камень, возвращая его барханам –
Это значит, столетья ушли, как песок и вода,
Сохранив себя конусом, влагой сухой в стаканах.

По надгробиям и некрологам рискуешь не сразу понять
То, что Клио сентиментальней серийного живодера;
Оттого ль, что игрива, коварна, (либо попросту б..дь) -
Эта склонность к аффектам да сплошь повторам.

Несть числа подходящим к холсту - с интересом, с трудом, легко,
В одиночку, группой, в контакных...

Когда б пловец не знал волны – не плыл.
Аз есмь сверхвласть: с девятым валом слиться,
Да показав Господний нрав и пыл,
Успеть с девятым тактом возвратиться.

Ведь мог бы проявить себя иным –
В кафе, за чашкой кофию скучая,
И кепкою прикрыв привычный нимб,
Чтоб, мимо проходя, не замечали.

Но нужен ли кому такой Творец:
Интеллигент и налогоплательщик?
А так – Безумье, Бездна и Пловец,
Судеб вершитель строгий и святейший.

Нью-Йорк, 05.31.2011

Все клети скучны снаружи, а изнутри похожи –
В домах, на пустырях, на воде, в пустыне:
Из прутьев, досок, из стекла, из кожи...
Их роднит еще то, что не бывают пустыми.

Все сложней опознать их. Нежданно, нередко
Упираешься больно лбом, носоглоткой, губами –
И стекаются лимфа, слюна, маски, родимые метки
Вдоль по граням, запотевшим, как в натопленной бане.

Так ребенок, строя знаки, гримасы и рожицы, тычет
Собою в стекло – и уродует в смятку анфас и профиль.
Дети знают: впереди еще...

Зимняя мечта.
 
Завалило, снегом завалило
Улицы, дороги и дворы
Где вчера проехать можно было
Нынче не проехать, не пройти.
 
Эх, а раньше было как прекрасно,
По сугробам мчались на санях,
А сейчас машины рвем напрасно
В наших, непокорных нам снегах.
 
Где - же вы, кулибины России?
Что сегодня не хватает вам?
Или вас пока - что не просили,
- Красоту, комфорт придать саням?
 
Чтоб с уютом мчать по бездорожью,
Чтоб метели не пугали нас.
Чтоб не беспокоился дорожник,
-чем...

– Отменяется Круг - Конец Света!
Глас Змеи, приходящей, звучит: -
В 12-й год, 21-го века,
Декабря, 21-го, - в том уличит!

Сколько Мир пережил суеверий,
По незнанию СУТИ вещей…
От язычно-эпичных явлений,
До «святых и нетленных» мощей.

Пережили «конечную дату»
21-го, дня, декабря,
По спирали научного кванта,
Вновь восходит Царица-Змея.

Новый год – на носу, - успокойтесь,
Господа! - Над простором Руси,
Строй Планет, выражающий почесть,
Караул, с Солнцем-РА, - на Оси!

На...

Студия рухнула, сложилась как карточный до-
мик, рэп не вышел, (остался под твоей/своей
крышей), удача отсутствовала, напрочь, очи
не напрягай, слуха не было, с рождения, поэ-
тому звуки (его), напоминали звук му, и кхе,
походили на тела, материи крохи, сметённые
со стола, вдохи, выдохи несостоятельность
чувств, куст смородины и ежевики, от вики,
от её слов, порвана сеть снов, ничего никто не
скажет вот дела, гаджет, гад упавший, перифе-
рии взаимодействие с центром, изменённым...

Ни слов, ни ролей, образы утеряны, декораций
не было, режиссёра убили и его съели крысы,
балетмейстеру, сожгли лицо и глаза кислотой,
так, что он не успел сказать даже ой, опыт про-
пал без вести, труппа распалась как труп, только
один директор тут, кричал в рупор, не хотел в
это поверить, кого он будет, лошить и во что
теперь будет верить, кто напишет великие пье-
сы, для умершего тела, и кому стюардессы бу-
дут разносить виски, во время перелёта из мос-
квы в нью-йорк...