Нива

Как волны в море катятся столетья.
Запущенные мощной тетивой,
Несутся сквозь культуру лихолетья,
И зарастают города травой.

Цивилизаций чудную огранку
Кромсает неумелый ювелир.
Но выпрямляет горделивую осанку
Родившийся в руинах Новый мир!

Мир молод, весел и пассионарен.
В нём дикость, необузданный талант.
Да, он жесток, но как потенциален
Живущий в нём мальчишка-дилетант.

Подъём! Расцвет! – Пресыщено-красиво.
Упадок! Гибель! – Глина и песок.
Курганы, колосящиеся нивы…
И...

Русь моя широкая
На просторе нив,
Что душа глубокая
Под ветвями ив.

Русь моя, страдалица,
Кровью налилась,
Громовая палица
Снова занялась

Что за время горькое,
Душегубы в ряд,
Бесконечно стойкие
Свой заносят яд.

Русь моя, широкая,
Вереницы птиц,
Сторона далекая,
Беды без границ.

Перемены, перемены!-
Под бомбёжкой переправа,
Смена вех и веры смена,
Нынче - левый, завтра - правый.

Это вам не пересменка,
Чтобы с новой силой дальше.
Это рухнувшие стенки,
Захлебнувшиеся марши.

Это стон над русской нивой,
Это жизнь, ко лжи привыкшая,
Это Русь, печальной ивой
Перед Западом поникшая…

Фруктово-ягодный закат
Ловило облако припевом,
Оно резвилось невпопад
Раздумьям грузным горных кренов.
И алым пухом обхватя
Зеркальный омут пенной нивы,
Оно плясало, как дитя,
На злобу штормам-исполинам.

Несомо лунною рекою,
Оно забилось в черный сон,
Стог злачных звезд опал мукою,
Когда был ночью подпален.
Умрет сейчас, чтоб в новый день
Отбросить след, небесный странник,
И не стихать в смиренный плен,
И ждать рассвета, как дыханья.

Как беззащитны паутинки,
И, как красивы, на ветру,
Обвив осеннюю ветлу,
Встречают первые снежинки.

А ива плачет, клонит ветви,
Целует мёрзнущий ручей.
Рассветы, с каждым днём поздней,
Румянят листья грустью светлой.

Природа ждёт преображенья.
Притихли нивы и поля.
Ждёт пуховик для сна Земля.
Крик журавлиный – вестник тленья.

Листы смиренным хороводом,
Как стая бабочек цветных,
Даруют нам осенний стих
И грёз морозные разводы.

Блестят под солнцем паутинки.
Печалью...

Иисус сказал людям: – Будьте как птицы. Не думайте ныне о завтрашнем дне.

Не ведомо вам, кто увидит зарницу и кто не вернется, оставшись во сне.

Иисус заповедовал: – Станьте как дети, и к Божьему царству не будет преград!

Ребенок расскажет вам сказку. Поверьте в ее чудеса! Он – свидетель, он – прав!

Иисус объяснял: – Славлю, Отче, Тебя! Утаил Ты от мудрых жизнь вод и земли,

Но открылся младенцам, с любовью храня в чистоте детских душ веру в Правду Любви.*

*Иисус сказал: славлю...

Зодиакальный свет в вечернем благовесте
Свалился на зениты куполов
Смиренной легкостью.

За колокольным треском
Приспущен нежный воздух
В разгуляй.

На ниве жара полевых духов
Прохлада хлещет умиротворенья,
И свечи лета раздувают искровую
Лилейных звезд.

Господь глядит устало
На вдохновение
Громады атмосферной,
Обернутой медовыми псалмами.

Нарисую я тебя
словно капельку дождя,
чтоб скользила по стеклу,
да не прора нив слезу,
нарисую я тебя,
на коленях у себя,
ты целуешся со мной,
как же хорошо с тобой.

Неважно всё! Лишь по веленью века
Мы выбираем для себя приоритеты:
Для каждого – своя святая Мекка,
Свои обряды и свои секреты…

Неважно всё. Но в буднях ритуала,
Шагая по руинам чей-то веры,
Мы убеждаемся – для счастья нужно мало,
И падаем в объятия Венеры.

Неважно всё… Скрывают нивы прах,
И в лучшем случае, в музее – экспонатом –
Среди костей в стеклянных витражах,
Найдётся наш, когда-то буйный, атом.

Неважно. Всё? Безумен сам вопрос.
Пока мы здесь – красивы и отважны...

Через леса, по краю нив
Несутся, только дни мелькают.
Ведун, уродлив и плешив,
Встречает на пороге мая –
Арканит, тащит в дальний скит,
Под вечер жарко топит баню,
Их дикой яркости не льстит –
В медовое преддверье манит
И хлещет веником тела:
В парилке девы осовели,
И та, которая спала
Последней с бешеным апрелем –
Смеётся, отдавая дань
Преемнице – принцессе света,
А ночь, испуганная лань,
Вдыхает слабый запах лета.