Николай

Сидит и мечтает - вот сняться бы в фильме!
Проснусь знаменитой, уверенной, стильной!
На кастинг! На пробы! Но комплексы эти...
А всё Голивуд за это в ответе!
Сравнит с Анджелиной и локти кусает -
То лишнее что-то, то там не хватает.
Блондинка Николь - элегантность и стиль.
А в зеркало глянет - какой-то утиль.
Вот Кэмбл Наоми - о, грация кошки!
Расстроится. Съест полкастрюли окрошки.
А Джулия Робертс? Ни грамма жиринки.
Нарезать что-ль хлеба - поесть с буженинкой?
Сложилась бы жизнь...

Ты меня как зеницу ока бережешь,
Самый сильный, материнский инстинкт,
Когда горе, да беда рядом, да сплошь,
Сохраняется нашей связи душевной реликт.

Не спасет амулет или идол истукан,
Если буря в ушах резко будет свистеть,
Не раскроет острые зубья капкан,
Только кровь запечется, будет густеть.

Что вернусь к тебе я обещал,
Эта клятва дает силы для дальнейшей борьбы,
Эту мысль как себе я другим внушал,
Выходя из сеней родимой избы.

Николаем ты меня назвала,
Это имя победы над...

Я могу не приезжать, как просишь,
Нежных писем не писать, как хочешь.
Только как же я тебя забуду,
Как на свете жить один буду.
Стал теперь совсем другим, хуже,
Ни кому теперь не стал нужен.
Для чего писать стихи, если
До любви не долетят песни.
Для чего влачить судьбу злую.
Я не в силах полюбить другую.


Сегодня новость от чужих узнал:
Ты вышла замуж… Мир перевернулся.
Такую новость я еще не ждал…
На то, что прожил, только оглянулся.
Как низок был и скучен каждый час:
Не жил...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

«Ах, московский январь! Молодая и свежая силища!
Что сейчас я увижу? Лошадку? Фонарь без огня?
Или галка вспорхнёт, как герой Николая Васильича –
в голубом сюртуке с рукавами чернее угля?

Или скрипнут над Яузой мостики, веком прогнутые,
иль Кропоткинский дворник развесит на ветре латынь,
и качнутся заборы, как трости, в сугробы воткнутые
с набалдашником каждая – медным, зелёным, златым.

Я в руках не сберёг ни одну из твоих белых ящериц.
Я от ветра пьянел. и командовал мною, как мог...

Я - хозяйка в тесном доме,
Но живу впотьмах,
Пахарь-Свет зерно уронит
На моих полях

В дальних рощах пусто, голо,
Мокнет лист на пне,
Зимний гость, седой Никола
На пути ко мне.

Стукнув ставнем, вровень станет
Страстотерпный лик,
И приветливо заглянет
лубяной старик,

вдруг пахнет коровьим летом
из земных хором,
и зальется белым светом
потеплевший дом…


Обмелели норы рачьи,
Камушки на дне,
Рыбий царь, кряжистый Лаче
Машет гривой мне,

"Дочерей моих и деток,
Парень, не...

От Рюрика до Николая,
От Ильича до Дмитрия
листаем
Эпоху за эпохой.
Пыль веков:
Татищев, Соловьёв
и Гумилёв.
Монархи, переделы, войн раскаты…
Подъёмы – пир культуры –
и закаты…
На пепелищах – новые сады!
Пока хватает глины
и воды,
метала, камня, нефти, древесины –
легенды не исчезнут,
а былины,
Откроют
Клио скрытые
следы.

Плыл над нашей деревней застой,
Как туман ядовито-густой.
Хлеб сажали, скотину пасли,
В темноте наши дети росли.

Но света луч мелькнул и в нашем царстве -
Случилась Перестройка в государстве.
Теперь на праздник Зимнего Николу -
Мы дружно выбираем пепси-колу.

Как свернули башку КеГеБе -
Стало солнечно в кажней избе.
Бабка Марья в хлеву у коров -
Обнаружила двух брокеров.

Ликуй, Дакота, царствуй, Луизана -
Слетелися на вяз три партизана.
В какой-то Пуще провернули дело -
И без...

Накануне вешнего Николы
От теплыни пчёлы опьянели.
Убралась цветами косогоры,
Яровым поля зазеленели.

Лёгким ветром травы расчесало,
Радуга три раза зависала,
Возле церкви, где венчалась пара,
И у загса вился возле зала
Белый голубь, яко херувим:

Как угодник русскими любим -
Что смогла, природа показала.

Памяти прадеда Карла Францовича и деда Николая Карловича...

Унесенные ветром в незримые дали,
И не в силах вернуться в просторы России,
Снова всадники только во сне пролетали,
И забытые песни над миром кружили.
Комиссар в эту ночь снова пил до упаду,
И какая-то девочка плакала снова,
А у них в небесах поединки, парады,
Унесенные ветром, сильны и взволнованы.

Что там, в мире, где больше не будет гражданских,
Безрассудных сражений и ярости лютой.
Вижу деда во мраке, прошу их...