Николай

Последний вдох и выдох, и сердце остановилось.
Через Астрал и мытарство прошёл, опять всё пережил.
Вот перед лестницей стою, которая наверх идёт.
Смотрю, и вниз такая - же лежит – распутье.
И голос сверху раздаётся: - Твой выбор, выбирай!
Жизнь прожил ты нейтрально, поэтому их две ты видишь.
Тут я спросил: - Какая разница здесь в них?
А голос продолжал: - По нижней лестнице пойдёшь.
То снова жизнь ту проживёшь, с которой ты вернулся.
- А можно скорректировать мне в ней - свои ошибки...

У Медведева очень большая амбиция.
Он очень даже большой реформатор.
Вместо милиции будет полиция.
Хочется просто ругаться матом!

Медведев способен смешить до колик.
Возможностей для реформ немало.
Вот, скажем, заяц. Пусть будет кролик!
А волка теперь назовём шакалом.

Давай, Медведев, народ кошмарь!
Пусть президента заменит царь!

Но только, Дмитрий, не забывай,
Что был расстрелян царь Николай!
И не помог ему полицай!

Идиотизм всех этих реформ
У нормальных людей может...

Ярче золота вспыхнули дни,
И бежала Медведица-ночь.
Догони ее, князь, догони,
Зааркань и к седлу приторочь!

Зааркань и к седлу приторочь,
А потом в голубом терему
Укажи на Медведицу-ночь
Богатырскому Псу своему.

Мертвой хваткой вцепляется Пес,
Он отважен, силен и хитер,
Он звериную злобу донес
К медведям с незапамятных пор.

Никуда ей тогда не спастись,
И издохнет она наконец,
Чтобы в небе спокойно паслись
Козерог, и Овен, и Телец.

Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть.

Угольные дали , горизонты –
Мы вскрывали шахтные поля.
Помню я и климат тот шахтёрский –
Потом пахла Родина моя…

Угольная пыль везде забилась,
В голове , в ушах и в волосах,
В выходные шахта ночью снилась,
Пыль скрипела молча на зубах…

Воркута заснеженная дремлет,
Белое безмолвие молчит,
А в душе то свой - особый трепет,
Сердце лишь горняцкое стучит …

Здесь судьба народная решалась,
Много раз решалась на корню,
Воркута лишь сказкою осталась,
О тебе я Родина пою …

Приезжал...

У каждой истории своя «амплитуда вероятности,
интенсивность», а в чём причинность, где? гра-
витации следы, электромагнетизм? слабые взаи-
модействия, радиоактивности дух, в чём испуг?
а сила, в ядре? нейтроны с протонами, а мы но-
выми, пойдём? Принцип неопределённости, не
позволял, обладать точными значениями, ни по-
ля, ни его скорости, а мы вскорости, сидели, со-
чиняли стихи), перебивали друг друга: «Братуха,
отчего у тебя красное ухо, не вписался в пово-
рот?» Пётр предложил...

"Не важно из какого «слеплен теста».
Так человек взлетает высоко…
Достигнуть цель, бесспорно, нелегко,
Но не своё не занимать бы место!"
Басня «Завистливый жук»

-- Аллё-о! Не в прачечную ли я попала?

-- АЛО! В херачечной ты нас застала!

-- «Нас»?! Что я слышу! Боже мой!
Никак, Вы – Николай второй?

-- Положь скорее трубку, дура!
На проводе – министр Культуры!

Умолкла скромная фигура,
Чтоб снова не попасть впросак…
Куда ей до творца Культуры?
А, коль министр, знать...

Он не солгал нам, дух печально-строгий,
Принявший имя утренней звезды,
Когда сказал: "Не бойтесь вышней мзды,
Вкусите плод и будете, как боги".

Для юношей открылись все дороги,
Для старцев - все запретные труды,
Для девушек - янтарные плоды
И белые, как снег, единороги.

Но почему мы клонимся без сил,
Нам кажется, что Кто-то нас забыл,
Нам ясен ужас древнего соблазна,

Когда случайно чья-нибудь рука
Две жёрдочки, две травки, два древка
Соединит на миг крестообразно?


Николай...

Белая Армия царя и Врангеля
Покинет Крым, а сила дьявольская,
«Красная», запеленает кровавым
Флагом Русь и устремятся к звёздам

Души тех, кто за Царя, Отечество
Полёг! Сбылось пророчество,
«Кровь алкать будут, ако
Пси», в плену душа и торжество

Тьмы на Руси! И долгих, предолгих
Семьдесят лет забвения, в утопиях
Идей не нужных и тлетворных
Потонет святость, и русский Дух!

А русская нация на грани исчезновения,
А Армия Белая, там, на чужбине, четыре
Года, она в...

Возможно, что и дадено по праву,
Было с тоскою мне земной в придачу,
А может, я был отдан на расправу,
Раз уж попал случайно на раздачу,

Жизни даров, с годами понимаешь,
Бессмысленность, живёшь, то в межсезонье,
А счастье где-то едет на трамвае,
То самое, обычное, простое,

Может, глядит с трамвая равнодушно,
На пароксизм, и на оргазм столетий,
На опыт моей жизни безыскусный,
На мои рифмы в этом вот памфлете,

Не спрашивай к чему я, и продолжим, ,
Завтрак, обед и...