Ники

Позови меня по имени,
позови.
О любви большой скажи,
о любви.
Улыбнись моя хорошая,
улыбнись.
И от счастья я душой,
взлечу ввысь.


Обниму тебя любимая,
обниму.
Никому я не отдам тебя,
никому.
Ведь ты ближе, всех на свете,
людей
И милее мне их всех,
всех родней.


Плывёт облако по небу,
плывёт.
А с ним рядом самолёт,
самолёт.
Отпусти к ним грусть-печаль,
отпусти.
Ведь в пути она не нужная,
нам в пути.


Улетай отсюда облако,
улетай.
Не бросай вниз...

Моя бабка по отцовской линии,
Говорят, отчаянной была:
Продралась до старосты Калинина,
Но корову никому не отдала.

…Лебедою поросла могила…
Никого за муки не виня,
Молоком Россию отпоила,
Отдышала – дальнего – меня.

Солнце удивительное светит,
Озаряя жизни уголки.
Но и света можно не заметить,
Разменяв себя на пятаки,
В тишине желтеющих делянок
Вынося берёзам приговор.
Их, как будто робких полонянок,
Настигают окрик и топор.
Всё идёт привычно и знакомо,
Не найти спасенья никому,
Но ведь рубят,
Рубят по живому,
И не по чужому – своему!
Тех людей не упрекнёшь в бездельи,
Ветерок гуляет по листве.
Рубят в одиночку и артельно,
С местным участковым во главе.
Он в азарте говорлив и весел,
Руки...

Спит болотная страна,
Над болотом тишина.
Спят комарики, жучки,
Спят лягушки, паучки,
Спят ондатра и кулик,
Спят утята и тростник,
И журавлик чутко спит,
На одной ноге стоит,
В голове мыслишек нет,
На душе покой и свет.
Лягушонку не заснуть,
Он постичь не может суть,
Держит взгляд на птице он,
Лягушонок в мир влюблён:
- Ох, и птица, высока,
Рост её, под облака,
Просто радуется глаз,
И стоит, как на показ!
Скоро он не утерпел,
Журавля плечом задел:
- Болен ты, видать, дружок...

Однажды после пьянки
Проснёшься сер и хмур,
В окно посмотришь: янки
На завтрак ловят кур

Чужим гортанным смехом
Буравят тишину,
И тащат на потеху
В сарай твою жену.

Взлетают крик и перья,
Кровавится рассвет,
А у тебя с похмелья
Подняться силы нет.

Ник. Зиновьев


ДЕСАНТ

Лежал на оттоманке
И думал мысль одну.
Закончить, что ли, пьянки,
Чтоб не пойти ко дну?

Вчера проснулся рано
И не узнал себя
Я в зеркале туманном.
Стоял, себя гнобя,

И выглянул в оконце:
А...

Песни забытой, я стану мотивом,
Время слова сотрёт, звук растворит.
Кто-то мелодией, словом красивым,
Песню простую, мою заслонит.

В прошлом забытый, не нужный в сегодняшнем,
В будущем — буду я всем не знаком.
Так предназначено, было мне быть никем,
Быть мне посредственным — всюду во всём.

Нет сожаления — грустно немножечко,
Что жизнь прошла, а зачем?! — Не пойму.
Вроде бы всё ней есть, то что мне хочется,
И не завидую в ней никому.

Всё есть, а в сердце тревоги томление,
Тесно...

Президент страны большой…
Как бы батька всем родной!
Народ свой обязан уважать…
В трудную минуту помогать.
Не только тем, что окружают,
А тем, что и на свалках загибают…
Ведь голоса отдавали все,
Чтоб жилось лучше всем в стране.
Только так Президент Россию спасёт…
К заветной звезде её приведёт!
Та, что ярче всех горит…
С небес народу говорит:
«Народ в стране обязан объединиться…
Единой семьёю он обязан трудиться.
Нажитым богатством поровну делиться…
Над трудягой не стоит глумиться...

Не было ничего. Пустота...Тьма...
В себе самой заключенная колыма,
мрак, не знающий вдоха, глаз -
вывернутый наизнанку профиль в анфас,
это не крик, не боль, не стон,-
ведь если была боль, значит был и Он?

Но уже в бездонной дыре росла маета.
То, в чем времени нет, рвала пустота.
Там, еще не рожденного, Его уже грызло ничто.
А рядом нет никого, ведь Он сам - никто...
Как же Он захотел(если был никем)
стать не собой, а тобой, мной,- Всем?

Как Ему плохо было, Бог ты мой!
Нам...

Не хотели еще умирать,
А на троны позвали иные,
Будет август плодами карать
Иродивых во сроки земные.

Мертвым отроцам яства несут,
Биты вершники трутью меловой,
Никого, никого не спасут
Аониды за ветхой половой.

Пей вино, Азазель, веселись
И вкушай темноцветные чревы,
Аще вишнями тьмы пресеклись,
Хоть златые оплачем деревы.

Четыреста девяносто восьмой опус

Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.

Тень...

Я время пережил:суровее славян,
Нет никого:мне мир молитвой дан.
И я крещусь перстами тихо,
Молитвою я забываюсь лихо.
Но жребий мой измерен:я святой,
Господь,молитвою мне душу успокой,
Чтобы во дни и буйного веселья,
Дана и чарка мне холодного похмелья.
Я воздухом живу:смеюсь я и пою,
Каждый глоток я жизнию живу...
И мне ль измерен жребий мой далёкий,
И как усталый раб молитвою высокой,
Я жизнию молитву передам...

Нет никого суровее славян.