Ничем

Измазана, пыль дороги ,
Растрепана, но жива
Волчицею одинокой
На помощь луну звала.

Серое, серое поле-
Вот Родина – черт возьми…
Жизнь, что Российское горе
Коттедж, буерак, кресты…

Где-то в глуши перекрестка
Бегущий стремглав Каен…
Женщина или подросток-
Опять в сексуальный плен.

Выстегано кровью платье,
Не скрыта ничем душа -
Руками сальными лапать,
И стоимость - в три гроша.

Кто тут кричащий про роскошь?
В отвалах людских обид
Легкие давящий коклюш
И только луна в...

Памяти моего школьного учителя
литературы Солоновича
Геннадия Александровича
посвящается.

Жизнь складывает годы в стопку, как тетрадки...
Опять я школьницей за партой в сентябре,
Откроет память мне уроков всех закладки,
Огнем лампада знаний горит на алтаре.

Звенит звонок, опять урок литературы,
Портреты классиков будто иконы по стенАм
И двери в мир священных ценностей культуры
Учитель школьный как факир откроет нам.

И будут умерших давно поэтов лица,
В стихов окладе вечном...

Ко мне приходит Вечность. Каждый вечер.
Заглядывает в холст через плечо
И в кулачок смеется: "Человече!
Там пусто…
Но предельно — горячо!!…


Опять ты ходишь по нездешним звездам…
В туфлях на босу ногу… Вот болван!
Опять средь пьяных — выглядишь тверезым…
Всегда один. Хотя вокруг толпа…"


Так, чем ответит вечности — Сегодня?
Да ни фига ничем. Кровит в ушах.
И я избит в случайной подворотне
Пятнадцатью веками — как чужак…


Но мастерская манит. Без сомнений.
И я хожу по...

Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать? \...\

Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела…
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас\...\

Но говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.
Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья\...\

Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или...

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

Сердце мое обняло вас -
за то,что вы перечитали
это пушкинское великое восьмистрочье...
Храни вас, Бог.


+


Я вас любил… 1829… 2012…




АЛЕКСАНДР ПУШКИН




Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

1829




МАЙКЛ...

В ответе мы за тех, кого мы любим,
За тех, с кем вместе жизни путь идём.
За тех, кому нужны всегда мы будет,
За тех, кому мы в мире жизнь даём.

Отцы и дети — смена поколений,
Поймём родителей, лишь сами ими став.
Лишь тяжесть груза, за детей волнений,
Однажды в жизни, сами испытав.

Когда за них тревога нас терзает,
Но мы ничем, помочь не можем им.
И боль на части сердце разрывает,
И мы ночами, долгими не спим.

Отцы и дети — вечные проблемы,
Ослабших, полным силы не понять.
И...

Во сне рыбке золотой, желание,
Загадаю — а вдруг сбудется оно?!
Может быть во сне сумеет подсознание,
Отыскать мне, то что я хотел давно?!

То, что сможет равновесие с покоем,
Подарить мне наконец в душе моей.
И печаль выть перестанет волчьим воем,
Во мне, сон мой прогоняя из ночей.

Рыбка-рыбка, золотая рыбка,
Ты прости за сон, где я тебя поймал.
Здесь у нас — в реальной жизни всё так зыбко,
От тумана впереди уже устал.

Он скрывает всё что будет здесь со мною,
И не знаю я чего...

Человек на диване лежит,
Шевелиться не хочет — лень.
Тихо мысль его в нём бежит,
Дремоты, его полон день.

Сыт, обут — за чужой всё счёт,
Паразит он — на шею сел,
Своим близким и там живёт,
Отойдя от забот и дел.

Любит в мире он лишь себя,
Лишь себя ему в мире жаль.
Утомляет его ходьба,
И не манит собою даль.

Остров счастья его — диван,
Жизнь на нём всю проводит он.
А талант что ему был дан,
Променял на покой и сон.

Человек на диване лежит,
Убежав в сон от всех проблем...

От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья

Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея

Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада

Тогда ей и не нужно (сей чудак
Достиг великой мудрости и тайны
Покров чуть совредил, когда...