Незыблемый

Сотворено не всё ль на свете по канонам красоты:
Леса дремучие и реки, высочайших гор хребты,
Молочно-звёздные небесные дороги да туманы,
Лики планет, земные ли материки и океаны… –

Согласно вечным и незыблемым законам красоты:
Большие замыслы и верные расчёты, все мечты
О давнем Золотом, ещё грядущем ли счастливом веке
И будущем в нём воплощённом совершенном человеке?..

И пусть от вечности из первозданных Хаоса и Тьмы
Восходим к бытию безбрежная Вселенная и мы, –
Когда-то вновь...

В красоте великих слез
Украдкой съеденные буквы
В душе всего один вопрос
-"Сколько стоит жизнь твоя,
Без съеденных плодов и смыслов?"
-Это фальш

Не доступность ворохом раскрывшихся сердец
Не оставляет больше смысла,
Терпеть, лежать, бежать и петь
Всё тщетно
Нет больше фактов
Есть неразрывно слышный шорох пальцев
По белой мягкой простыне
Та, что рождает капли слез
Не смытых умыслом поступков.

Все было, все осталось
Нет тебя.
Душа спокойно озираясь,
Не оставляет факты, смыслы...

Коснётся ли ветер лица иль спины,
Ударит ли снизу иль сверху.
Сломать он не сможет, запретов стены,
Из дней не сотрёт, даты веху.

Срубив на корню результаты посева,
Его, не дождёмся плодов.
А мир бьёт по жизни то справа, то слева,
Сломав тех кто к бою, с судьбой не готов.

В движении жизнь, безмятежность покоя,
Ломает в ней мира, событий исход.
А люди опять, в ней дома свои строят,
А время сквозь годы, их в Лету несёт.

А в душах Лукавый, задвинул Святого,
Его не сильней он, а...

МУДРЕЙШАЯ НАСТАВНИЦА

Жизнь, подгоняя нас, торопится вперёд и нас то падать, то вставать вновь заставляет,
То в одночасье вознося на высоту, то вдруг лицом швыряя в грязь или же снег…
Но на неё копить обиду, в самом деле, было б странно целый век:
Иль не она дана мудрейшею наставницей же нашей? И кто знает,
Быть может, тем она самих себя понять нам только лучше помогает,
Ведь, согласитесь, что ещё из нас отнюдь не всякий ясно представляет,
Чем же является она по существу или хотя бы что...

Всё условности, лишь условности,
Лишь понятия, в оболочке слов.
Нет в границах их чёткой строгости,
Нет незыблемых, всем святых основ.

Всюду хитрости, во всём допуском,
Колебания узаконены.
Время жизни тел, в смерть их пропуском,
Суетою в ней, дни заполнены.

Во всём видит взгляд, лишь поверхность и,
Посчитав её, за предметов суть.
Всё судить нельзя, лишь по внешности,
Она может взгляд, обмануть.

Мир живущего — сон сознания,
Всё во всём и всё — относительно.
Уму то о чём, нет...