Нежный плач

Нежнее роз,дамасских и несмелых,
Прекрасней лебедей ты гордых стаю:
Ты знаешь,я порою вспоминаю,
Что ты прожить гордячкою хотела.
Но я разбил твои оковы,
Которы ледяные,крепче стали,
Перед друг другом мы не устояли,
И я шепнул тогда тебе несмело:
"Не этого ли ты сама хотела?"
Покорных лебедей и гордых стаю,
В тиши твоё я имя повторяю,
Оно по ветру вьётся:Дульсинея!

Сердце плачет,душа рыдает
Ты ушла навсегда от меня
Мир меня отвергает
Я не выдержу больше ни дня

Душа моя навсегда останется с тобою
А я не буду больше жить
С тобой навсегда я расстанусь
И никого не смогу так больше полюбить

Я хотел бы остаться с тобою
делить с тобой счастье и горе
Наслаждаться нежной любовью
Но видать бог с дьяволом в ссоре

Была любовь,прошла она
Сердца наши навеки не разлучить
Есть могила,забыта она
Я всегда буду тебя любить

Кто это воет? Буря?
Нет, то тоскует Мороз,
Брови жестоко нахмуря,
Людям проклятия нес:

- Дочку мою погубили,
Нежную искорку льда,
Глупой любви научили,
Жизни лишив навсегда!

- Резвая пташка лесная,
Веры в людей ангелок,
Не засмеешься играя,
Ты ведь теперь - ручеек...

Так говорил причитая,
Старый отшельник Мороз,
С каждой секундою тая,
Озером соли и слез.

Чисто поле вымокло -
дождь идет.
Где-то плачет иволга,
слезы льет.
Плачет без стеснения,
позабывши стыд.
Это тоже пение,
но - навзрыд.

(Вместо припева звучит пение иволги (фонограмма)

А над полем радуга -
в пол-небес,
словно мост, прокинутый
в синий лес.
И по ветру стелятся,
улетая вдаль,
плач безвестной иволги
и печаль.

(Вместо припева звучит пение иволги (фонограмма)

Но все так же слышится
в вышине
птичий плач и, может быть -
обо мне.
И в...

Я, озеро Святое, себя не причислю к святым,
Подобьем Христа, я распято по трем областям,
Но очи мне выел рыбачьих костров нескудеющий дым,
Сапог браконьера хрустел по нетвердым костям.
В разливы мои вырывались то песни, то плачи,
Мне горло и руки стянули удавки сетей.
А люди – они похвалялись уменьем своим и удачей,
Не видели плача, не слышали хруста костей.
Теперь я скудею, мои берега зарастают,
Отравленной рыбе в моих тайниках каково?
А люди – они, как всегда и про все забывают,
Я...

Откройся мне
И разбужу тебя плачем священного леса.
Сыграй со мной
Симфонию нот золотых на плитах горного сна.
Вбирай мой покой,
Навеянный черной полночной пьесой.
Я знаю с тобой
Одно лишь слово, поднятое морем со дна –
Любовь.

Веди мою руку
По вечным пристанищам лунных колосьев.
Сжимай мое сердце,
Оно бьется в такт небесной сети дождя.
Я птицей совьюсь.
Я буду с тобой разбивать хрустальные звезды
Под ноги, ведущие
Тропами света, дорогами, что лежат
В наслаждение мира...

Что за нелепое признанье
(Лишь для себя, ни для кого):
Всё время слышу я рыданье,
Рыданье сердца своего.

Безумным не считаю вздором
Непонимание невежд
И в адрес свой приму укором
Крушение чужих надежд.

Уже не первая страница
И день ушёл, и вот предел,
И бесконечна вереница
Несовершённых добрых дел.

Пусть неприметна жизни повесть
И дар разменен на гроши,
Я счастлив, что осталась совесть,
Я рад, что слышу плач души.

и я снова один,
и я снова в тиши
и мне слышно опять
плачь забытой души,

который обычно
завётся тоской,
тоской той что молча
ступает за мной...

на длинном пути
под названием жизнь,
пути на котором
всегда я один...

и нет не любви
нет не жружбы, нет счастья...
с тоскою
в душе поселилось ненастье.

и хочется тихо
прилеч и уснуть
и этим навеки
закончить свой путь...

Троянским конем пришла ко мне
моя любовь,
разворотила душу поранила сердце и умчалась прочь
Тихо плачу теперь собирая осколки
любви своей
Заживут души раны но остануться
рубцы на ней
Буду жить как и раньше но любить несмогу теперь
Навсегда я закрыла в свое серце потайную дверь.

Ангел был с Ним всегда.
От смерти Его берег.
Шептал надежды слова.
Хранил Его от тревог.

Не отходил ни на шаг.
Рядом летел в бою.
Если опасен враг.
Силу давал свою.

Выжить Ему помог
Свет посылал во мгле.
Много прошел дорог
Вместе с Ним по Земле.

В час любви, словно мать,
Ангел песнь Ему пел.
Не сумел удержать
От неправедных дел.

Тот играл, на беду.
Все поставил на кон.
И, однажды, в бреду,
В друга выстрелил Он.

И ударом ножа
Тут же был сам убит.
И от горя дрожа...