Невинная

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

Эллада - сколько хранит
Древнейших тайн,
Где человек – гранит,
А это царь Леонид,

Спартанцев триста,
А Ксеркса воинов когорт
Несметное число,
Чрез воды Геллеспонта

Им помешала буря перейти,
Остались от моста обломки,
Строители все казнены, убиты
И воды высечены плетьми.

Все силы светлые природы
Возмущены. При Фермепилах,
Бой и горстка тех, кто страх,
Не ведал в сердцах и крах.

На красных одеждах кровь
Не видна. Сыны же Спарты
На век, уснули. Не смог...

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста.

Елику смерть о черном балахоне
Куражится, поклоны бьет, вино
Из сребренных куфелей (на агоне
Убийц холодных, прошлое темно

Каких, летучих ангелов отмщенья...

Я каждый день, в течение года,
Пишу своей любимой письма,
Там вся моя нежность, любовь,чистота,
Хранятся на веточке почтового холста.

Там на пожелтевшем от старости листа,
Память поцелут вечный памятник детства,
Где еще невинной жизнью жили уста,
Ища легкую, волнующую дорогу к сердцу.

Там под орашение ливневого дождя,
Композиция нежная рассветала,
Где ты невинно и трогательно любя,
Первый раз меня поцеловала.

Там самая лучшая во всем свете любовь,
Которая пробуждает...

И демоны слетелись на погост,
И ангелы навек осиротели.
Мы к нетям возводили присный мост
И в бездны роковые возлетели.

Истленней пада, язвы моровой
Грознее -- тьмы горят, во славу знати
Нощь бязью устилает гробовой
Звездами прокаженные полати.

Ах, в зареве светлее небеса,
Трапезные полны альковных брашен,
И лета цветодарная краса
Пылает и возносится от башен.

Наглянем к царским братьям на пиры
И дале повлачимся, этот морок
Цимнийский в смертоносные миры
Возьмем со пламенами...

Вспоминая убитых и проклиная виноватых,
рыдая о невинных и хороня всех "горбатых"
попробуй, взвесь сколько есть презрения у
твоей жалости, ненависти у любви и страха
у ярости. Никак не понять, не принять, что
зло- злом ширится и наполняется, страхом
и ненавистью питается. Хотя и о смерти го-
воришь, думаешь лишь о барыше и мести,
о враждебной среде, о моей-твоей "крова-
вой пятнице". Любишь вспоминать о чужих
грехах, радуешся невинной крови на моих
руках, сортируешь трупы...

О милости прошу - повремените…
Завесы век не закрывайте снегом,
Качнется ветка и коснется круга,
В такт ей ответит бренная струна.
В приходе стыни остановится мгновенье,
И миг её коснется тонкой кожи,
Нетленный выдох, что в душевной смуте,
Где Музыке солжет скупая мгла.
Где мягок теплый шелк и остры камни,
И топот детских ног всё дальше, тише...
Однажды опустеют все аллеи
В сквозном рукоплескании растрат.
Невинные в цвету....о, как невинно!
Так не теряйте мужества быть с Богом...

Одинокая белая мышь
Потеряла невинность в сарае.
Через несколько дней, может быть,
Потеряет невинность другая.
Я все это никак не пойму,
Все идет естественным ходом.
Громко всем скажу сейчас я:
С новым годом, друзья, с новым годом!
Д. Соколов.

Глазами «пожирал» бродяга
Газету, в коей объявленье было --
У моря продаётся вилла,
С бассейном и фруктовым садом.
Казалось, что бродяге надо?
Словами классика, невольно,
В зобу его дыханье спёрло,
Нежданно, пересохло горло,
Прочтя, цена всему, лишь, доллар!

Тут хочешь, верь, а хочешь – нет!
Нащупав доллар свой в кармане,
Газету скомкав, молвил: «Бред!
Вестись на этот бред не станем!»

Забыв про недоразуменье,
Уткнулся носом в объявленье,
Что красовалось на стене.
Читая, что в...