Невидно дна

В парк, где детский смех и благодать,
Ты принес лохмотья, как печать,
Покосится офисный Ефграф -
Он не спал здесь, кашляя в рукав.

Ты ж не прячешь существо своё,
Что грязны и мысли и тряпьё,
Божий бич, все превращаешь в дым,
Лишь больным дыханием своим.

Ведь иначе жизнь, скажи, видна,
Как вода, нырялщику со дна,
И круглы все мелочи до слез
Декабря, что к бороде прирос.

Хей, Акваланг, - разрухи щепка,
Пей скорбный чифир, не дрожи,
Пусть нас с тобой осудит крепко
Мир, что и...

Месяц в рог зачерпнет ночную метель.
Сердце вздрогнет серебряным ветром,
распустив жемчужные нити.

Мертвый блеск фонарей,
звезд роса, тьмы елей.

Окаменевший
углем рассвет
уличного
полотна.
Черноокую песнь пой до хрипа, до дна,

пусть услышат глаза подворотни
мелодию
жизни,
мелодию
плоти,
горящей душой
неисправимой.

Пусть проносятся мимо
тени преданий
пьяным заветом.

Месяца рог прольется метелью ночной.
Сердце вздрогнет трясиной
звездной росы.

Приходи на...

Ты плачешь?
Слезы – привкус со дна моря.
А на ладонях –
капель весенней пыльцы –
медоносная слабость,
покрытая солнечным блеском.
Ты смеешься?
Радость –
легкость осеннего поля,
искры хлебов,
собираемых нежной рукою
поэзии.
А в глазах –
застыли янтарные свечи –
быстротечность
блаженства
под теплой луной,
и вечность
сиюминутной влюбленности.
Ты смеешься и плачешь?
Как безнадежно ласково.
Знаешь, тебе идет.
Малые вольности –
святые капризы –
для тех, кто любовь
прорицает...

Не досказанный слог, где от ветра колышется время.
Перевёрнутых строк, из забытого тьмой сновидения.
Не допитый глоток, как по выжженным тропам сомнения,
Как забытый листок, из страниц королевства прощения.
Верховодила страсть, на границе и пике желания.
Убивала ту часть, что хотела любви понимания.
Убегала- звала, ускользала от взора- внимания,
И шептала слова, мимолётного счастья- признания.
Поражала стрелой, разрывала до дна- основания.
Принося не покой, а терзания души и страдания...

Благословлением, посланное свыше,
Наполнюсь удивительной росой.
И клеточки с любовью вам насыщу
Хрустальною, живительной водой.

Прочувствуйте, как сердце замирая,
Несёт по венам ток благой любви.
Добром всё тело светит, разжимая
Все блоки застарелой чепухи.

И льётся свет потоком водопада
Из лучших обитаемых миров.
К вам льётся абсолютная награда
Дареньем ваших собственных Богов!

Примите, раскрываясь совершенству,
Умойтесь удивительной росой!
Не мистика, прочувствуйте...

Прижимаясь к тёмному окну
Я с дождём на пару слёзы лью
Вновь сегодня ночью не усну
Горечь горькую до дна испью

Улететь бы птахой, хоть куда
Позабыть про всё и про тебя
Не оставить ни малейшего следа
Чтоб не вспоминал ты про меня

И тогда уйдёт с души печаль
Слёзы вытрет ветер на глазах
Грустный дождь умчится в даль
Чернь каймы, смывая в небесах

Вновь услышу, птичий щебет
Трелью разольётся за окном
Нежность рук, дыханья трепет
Мне на миг напомнят о былом

Я ещё пока живой,
Не спешите хоронить.
Ранив, если час не твой,
Даже в сердце не убить.

Я ещё пока живой,
Не поддался и не сник.
Пусть уже не молодой,
Но покуда не старик.

Я ещё пока живой,
Ещё удаль есть в глазах.
Нет — я вовсе не герой,
Просто злость сильней чем страх.

На себя — не на людей,
Злость во мне, когда боюсь.
Но прогнав свой страх, я с ней,
Справлюсь — в ней не растворюсь.

Я ещё пока живой,
Не спешите хоронить.
Чашу, что дана судьбой,
Должен я до дна испить...

О, вечнозеленое пьяное лето,
ты цветешь в моем сердце горячим рубином
закатной пасти дракона,
ты разносишь паучьи сети
пламенных вихрей задернутых штор
любовников мессалин.

Как в черной степи цыганского взгляда
я преломляюсь в крови
твоих рудников.
Ты носишь наряды
любви,
любви недостойной,
чтобы писать о ней здесь,
вот так,
без сумбура и страсти
грешных огней светлячков
на обнаженной
груди
мрака.

Медовой тоской обдают меня
твои ветра
у подножия серых бульваров...

«Народ, скорей спеши сюда!» –
Вопят призывные плакаты.
Здесь обретают «господа»
На преступления мандаты.

Вослед Сизифу, восскорбев
Пред бесконечной далью буден,
Мы не отступим, оробев,
И слабосильными не будем.

Мы станем вновь врагам отмщать
И поклоняться истуканам,
И станем снова возвещать
Хвалу державным уркаганам.

Прости, читатель, мне жаргон,
Бесовским временем рождённый.
Я тоже загнан был в загон,
Жить под ворами осуждённый.

Но всяк, живущий во плоти,
По высшей...

Нет, тебя мне уже не встретить,
Мою жизнь осветить тебе не судьба,
Почему я живу только этим,
Разрывая в клочья себя?

Лучше мне и не знать, и не слышать
Возглас счастья, что любишь его,
Видно всю твою боль на себя принял я,
Не оставив из счастья совсем ничего.

Нет, терпеть не могу я обмана,
И себе не совру самому,
Пусть счастливым я в жизни не стану,
Знать судьба у меня - умереть одному!

Ты не знаешь, что мне очень больно,
То, что ты в него так влюблена,
И каждое утро мне так...