Невидимый

Любовь, расцвет без слов, воистину,
Разноязычным подходящая,
Роднит неверящих и мистиков
Молитвой, ввысь превозносящею!
Универсальное Безмолвие -
Язык всего Существования
Для человечества наполнено
Нелестным нам напоминанием!
Оно Возвышенностью чистою
Нам, недоросшим, непонятное
И недоступностью лучистою -
Эгоистично-неприятное!
Свободой чувства средь Безмыслия
Блаженной Радостью насыщено,
Всё ж незаслуженно отчислено,
Так как ничем не ограничено!
Тот вкус невидимый Безмолвия...

Захихикала кикимора гадко
В темной чаще непролазной, лесной
Потянулся леший так сладко
И опять уснул под сосной

И гудят, качаются ели
Как на море прибой морской
Меня касается еле-еле
Невидимый? Дух лесной

Засыпая, я слышал шепот
Во сне говорил дух со мной
Он говорил, а я слышал рокот
Зеленой волны лесной

Захихикала кикимора нежно
- А я вижу тебя, ты свой!
Ты не такой, какой был прежде
Тебя коснулся Дух лесной

Кто в истину влюбляется,
Тот много ошибается,
Когда течение жизни вновь несет.
Не может он исправиться
И делает, как нравится
И куда вновь зов души его ведет.

И на мели отчаянья
Он вспомнит заклинания,
Как надо было делать безошибочно.
И снова в заблуждениях,
По сердца повелениям
Отправится он в ветреный свой путь.

А мимо словно птицами
Кружат и кружат истины,
И их полет заметим мы
Красивый, но невидимый.

Желаниями страстными
Причаливаем с мачтами
Тех кораблей, что на...

В ночном лесу таинственно и жутко,
Шуршит в кустах невидимый мне зверь.
К берёзке прислонилась незабудка,
Сверчок скрипит как старенькая дверь.

А в чаще что-то гулким басом ухнет,
Наверно это леший так поёт.
А светлячок то вспыхнет, то потухнет,
Как-будто бедствия сигнал даёт.

В ночном лесу иду опять сквозь сказку,
Чуть жутковатую, но добрую ко мне.
Сквозь крону листьев звёзды строят глазки,
Гнилушки светят призрачно на пне.

Деревья ветки тянут ко мне жадно,
Листвою шепчут...

Вот опять «зависают», угрозой, долги...-
Мрачноватого времени тучи...
Их оплачивать должен! Моги, не моги...
Хоть подохни, добавь им до кучи,-
беззастенчивой в алчности группе козлов!
Воровство, кто вершит уж как нормой.
Где советские вклады? - Ответь, пустослов! -
Речь о Горби - чудиле, с «Реформой»!
Обобрали под липку, причём, аж за раз!
Долг «провис», а Властям - шито-крыто...
Ощущай же, Народ, обязательств экстаз,-
долгосрочно..., а значит,- забыто...
Бабки где, бишь советские...

Смотрю в окно на белое пространство.
И в душе - пустота,
Созвучная ковру из миллиарда брошенных снежинок,
Что крутит мудрая Чучхе из шубы рукавов.
Как мельницы мечты за гранью истины
Все мелет напролет,
И оттого снег так загадочно искрится,
От превращения в невидимый размер.
Но это просто зов энергии пространства,
И зимний сон, гипнозы ноября...

Черная чаровница с хрустальной душой ручья,
мимолетная бестия летнего ветра
в декорациях сентября,
невеста на алтаре из дождливого света

и сумрачных облачных стай
над кумачово-желтым кортежем
обочин. Ландышем тает
озябшая свежесть

нашей летучей встречи, нашей воздушной прелюдии
в паучьем бархате полупрямых рассвета.
Голос осенней поэзии будет
нашим проводником до момента

обрыва на линии глаз,
сверкнувших солнечным зайчиком грез.
Малиновой дымкой обдаст
шепот невидимый губ, и...

Светлый, невидимый, неосязаемый
Дул белый ветер…

Дул нежно и постоянно
Хоть как не тонок тот поток
Он все же, изменяет
Все мироздание

Все изменяется вокруг
Размеренно и постепенно
Звездный жернов
Без края круг
Кружит Вселенной

И как у любого колеса
Есть
Ось-Основа
Есть у Души свои глаза
Есть Души Слово

Дул Белый ветер по Земле
Легчайшее прикосновение
Есть белый свет,
В тебе, во мне
В любом мгновенье

Сиянье белого огня
В сиянье слова
И проявляются они
Люблю...

Когда тебя в себе я изживу,
А прошлое отдам хранить бумаге -
Душою лёгкой кану в синеву
Забыв любовь и боль, и передряги...


В клетке жалюзной рассвет истекает наигравшись с блёклым месяцем в жмурки. В полумраке сонный луч неприкаян - жмётся к стенам да косит на окурки... Ветер - двор устлал кокосовой стружкой, колокольня лижет нёбо у неба, а на крытой вечной скорбью церквушке - крест протягивает Господу требы.
Новый день измерит старым аршином вектор взлёта, амплитуду паденья, мне ж...

- А грязь на тряпке полотно, процесс, то
непрерывный.
- Но, картинки, ведь разделены.
- Одна в другую перейдёт, мы не заметим
всё сначала, «подводную» не видим кухню,
невидимый художник в нас, убрал один
цвет, или уменьшил, и с формой также
поступил, а результат наружу, вверх и вот,
поймал успех, картинку новую создал,
на загляденье показал.