Нет конца

Взойдет луна и в сердце боль
Войдет серебренной иглой
Проклятый страх душевный стон
С собачим воем в унисон

Двенадцать раз часы пробьют
Все панихиды отпоют
Чуть успокоится душа
Сегодня в списках нет меня.........

Она любит больных и бездомных собак
И не хочет терпеть людей.
Ей открыта ночь и не нужен день.
Она любит уйти в закат,
Но всегда на страже рассвет.
Отчего же ты сам не свой, когда ее нет?

Она бродит по городу всегда за дождем,
То и дело меняя маршут.
И ее не застать и не там, и не тут.
Она может сказать: "До завтра!" и исчезнуть на пару лет.
Отчего же ты сам не свой, когда ее нет?

Она сама по себе, она не хочет скрывать
Даже самых простых вещей.
Жаль, что ночь без нее стала...

я стучусь в эту ночь,
но ответа нет,
потеряла ключ,
позабыла пароль,
а в кармане лишь
пара ржавых монет,
обнищал, увы,
мой любимый король…
все шаги в пустоту,
запорошит снег.
догоняла зря
прошлогодний ветер,
и король не пустит
меня на ночлег,
и любовь, уже
в черно-белом цвете…
непонятным остался
цвет моих глаз,
разгадать его
сможет только небо.
с королем всё просто,
голубоглаз…
и в судьбу свою
верил слепо...
за чертой, во сне,
прикосновеньями
до сих пор ловлю...

Я раб, во мне нет больше воли!
Прикован я к несчастной этой доле.
Вокруг меня все те же Кати, Оли,
Но ни одна не причиняет столько боли,
Как девушка одна, которая покоя
Мне не дает. Живет она во мне.
И где бы ни был я. Хоть сидя, лежа, стоя
Я думаю о ней и как дурак я слеп.
С ума сошел давно. И крыша уж не та.
Ну почему средь тысяч дев нужна она одна?
Я чувствую внутри, что без нее я мертв.
Она наркотик мой, мой личный героина сорт.
Забыть? Забыть про все, что было?
Как тысячи людей...

У лживой тайны нет секрета,
Нельзя искусственно страдать.
Нет, просто так не стать поэтом,
Нет, просто так никем не стать...

Кто нас рассудит, Боже правый,
Чего ты медлишь, что ты ждешь,
Когда кричат безумцы: «Браво!» —
Чтоб спели им вторично ложь.

И есть ли истина в рожденьи,
А может, это опыт твой,
Зачем же просим мы прощенья,
Встав на колени пред Тобой?

И, может, скоро свод Твой рухнет,
За всё расплатой станет тьма,
Свеча последняя потухнет,
Наступит вечная зима...

Вот и осень, нет, ты погоди,
Это, только, лишь дожди косые.
Целый август еще впереди,
Мысли твои грустные, пустые.

Огород достал и что того,
Ведь ты сам на это подписался.
Лето только к пику подошло,
А ты в море еще не купался.

Брось все к черту и айда скорей,
Ждет тебя твой долгожданный отпуск.
Отдохнуть пора бы, хоть убей,
В огород просрочен уже пропуск!

Не тобою, уже не тобою
Мое сердце сегодня живет
И с холодной продрогшей листвою
Дворник память о прошлом сожжет!

Не заплачу. не буду презренно
Я смотреть в твои ясные очи
Не с тобой буду я откровенно
А любви говорить лунной ночью…

Ты не веришь? Все лож и лукавство
Ты считаешь – надменно я вру?
Но к тебе, в твое сонное царство
По привычке всего лишь бегу!

Да горда! Да умею сквозь слезы,
Всем преградам идти вопреки!
На пути разбросали мне розы,
Позабыв, что у них есть шипы...

Ты извини, конечно, друг,
Но лучше русских женщин нету.
Известно это всему свету,
Ты посмотри лучше вокруг.

Не внешний лоск и красота
Меня, пойми, всегда прельщали.
Я никогда не знал печали,
Взглянув в любимые глаза.

Ведь, только, женская душа,
Поверь мне на слово, приятель,
Да, пусть простит меня читатель,
Всегда открыта и чиста.

О наших женщинах всегда
Писали лучшие поэты,
Слагали им любви сонеты,
Дарили им свои сердца!

Всё, что рождается, всё умирает.
В жизни другого, увы, не бывает.
Нет вечных душ да и вечных дорог.
Ступит и к вам тихо Смерть на порог.
Смерть молода и прекрасна. Она
Чашу души испивает до дна.
Глупое етло хранится в земле,
Души умерших парят в вышине.
Да, в небесах есть и рай, есть и ад,
Нет нам оттуда дороги назад.
Нет, не вернуться из вечного края,
Тихо смирись, отпусти, не рыдая...
Жаль, что уходим мы все в никуда,
Жаль, уплываем мы все, как вода...

Смирившись с надменностью доли,
скользя по крупицам обид,
уверена, что в вышней воле
сокрытый спасенья изгиб.

Терзаясь шипами сомнений,
опять совершаю побег.
Вот только тебя, к сожаленью,
увы, в этом городе нет.

Поникнув под пасмурным сводом,
со мной тосковал старый клен.
Он тоже не верил, что Богом
не велено быть нам вдвоем...

С кораллов узорчатых рифы
совьют диадемой винок.
И все сотворенные мифы
сочатся из щели веков.

Есть в каждой эпохе герои,
познавшие крепость вина...