Нестинарский танец

«Реальность» растяжима и сжимаема, как и время
т.е. искажаема, деформации и дают тяготения, при-
страстия, симпатии, отвращения, вращение земли
и других, звёзд планет, спутников, комет.., пульсары,
пульсировали, квазары, "строили рожи", наполняя в-
селенную, электромагнитным, (видимая и невидим-
ая части спектра), рентгеновским, ультрафиолетов-
ым, гамма излучением, карлики уменьшались, а ги-
ганты, как всегда, расширялись, хаос наполнял соз-
нание, (чёрной дыры), сна, не было...

Мне не впервой бродить в вечерний час
По улице холодной и печальной,
Когда луны сияющий анфас
За облачной фатой укрылся тайно.

Спешат испуганно прохожие домой
Скрываясь в тёплых комнатах от ветра.
Их прогоняет ливень ледяной.
Они бегут к искусственному свету.

А я хожу по улице один.
Гуляю под дождём без всякой цели.
Любуюсь грустной прелестью картин,
Не веря, что всё это в самом деле,

Что может быть такая красота,
Что может быть стихия так прекрасна.
Все разбежались. Улица...

Трасса, бетон, застыли как вкопанные, как всег-
да в ожидании, ясно, лучше не станет, дальше
больше , т.е. некуда, поиск святых, неудачен, у-
мершими стали или ищем не там, дым-туман,
поволока, да, жизнь (вся), добра и жестока, и в
силы свои ты поверь, смотрит на нас, словно
загнанный зверь, «век-волкодав», тебе и не т-
олько, танца танец, начало конца, нет, не наст-
ичь молодца, невозможно, он на месте, беж-
ать, ни с руки, стресса стресс, у реки, у теченья
воды, где песок и мидий...

Я вижу только, как сердце от крепления оторвалось
и падает спиралью меж порогами пространства,
танцую ритуальный танец вечности нагой.
И, будто остров, плывет в каком-то странном море жизни,
где лес и горы перемешались, утесы, берега переплелись,
туманы и заря сливались в один источник розового света.
Смешались краски все, и на камнях растут цветы,
а камни, невесомые, парят, от счастья плача.
И всё летит неведомо куда, а в центре – кружит сердце.
И Голос, выстраданный, глубиной дыша...

Мы в прошлых познакомились веках,

Босую я носил Вас на руках,

Был первым поцелуй на сеновале,

Который я описывал в стихах.

Я помню Вас на царственном балу,

Красавицу, стоящую в углу,

Сиянье глаз, тот самый первый танец,

Постель и Ваше платье на полу…

Все тот же взгляд с душевной глубиной,

И это все за вековой стеной

Ах, как же это все на нас похоже,

То Вы со мной… то снова не со мной…

Я помню все, я не сошел с ума,

Любовных писем целые тома,

У наших...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Одесса – мамочка и папа (как фольклор)
Зашли на рынок – между осенью и летом…
«Моё Вам с кисточкой» – кричали им в упор…
Морской базар приветил парочку букетом…

Бузок от Лялечки – в корсете строен двор…
Бычки, рачки, картофля, семочки, котлеты,
Кавун в рассоле, синий – в жарке чесноком…
«Меня спросите…» – бледно выла тётя Света.

«Какой Вам нравится колор – шикарно-мудрый,
Аль просто типо-графский дикий перебор?»
…и – глечик самогонный выплыл дико в лето
Как путевой биндюжник...

Разрознен, раскололся стих, как мир разбился
и затих, сначала, разобьём играя, потом, зако-
нами страдая, мы свяжем, и сплотим потуги,
что боги мы и танец буги, всё вместе, квант
или волна, где свет? где темень? ерунда, так
из обмана вдруг родиться, и истина и наказа-
нье и цельность и твои страданья, что разорва-
ли душу песней, энергией насытив стих, и зам-
ер, а потом затих, распался, на куски страдая,
галлюцинаций кутерьма, всё вместе, ты, всё в-
месте я,...туннели и нора крота...

Пролог

Я отодвину в сторону черновики,
Не позаимствую строфы,
На белом листе озарения
С душой говоря без сомнения.
Для внешних звуков закрою слух,
Я для одной Тебя лишь тружусь
И вслушиваюсь в Дух.
Я отстраняюсь от себя
И Музы плача печальные
И зрящие насквозь глаза
Возьму в проводники,
Пустыню жизни пересекая.
Не трону названьем мест,
Где судеб наших осталась тень,
И кровью записаны имена…
Но только одно мне ответь,
Царскосельская муза,
Зачем мы приходим сюда разлучаться...

Ничего брателло, слово серебро, а молчанье
как известно, подороже, ладно, не криви, се-
бе, свою, дружбан, ты, рожу,.............
ни пуха и ни пера и недостаток, в твоём раци-
оне витамина а, не спасёт и от признания и т
воей вины, а беруши вынь из слуховых прох-
одов, как? лучше? и не надо нас пугать и дру-
гих уродов, глаз чтит влажность, слезу и твою
брат отважность, трусость, береги как зеницу
ока, свою «прогузглость» и ходики тут ни при
чём, это жизнь виновата, что бьёт всё...