Нео

А вослед голоса,
Мне кричат: - «Ты глупец!»
Смерти машет коса,
За ней жизни конец.
Бьёт в грудь боли кулак,
Задыхаюсь и мрак,
Накрывает волной,
Оглушив тишиной.

То чего уже нет,
Засосёт пустотой.
В ней изнанка нас — свет,
Слепит яркою тьмой.
Частью тёмной меня,
Здесь изнанка огня,
Всё сжигает дотла,
Не давая тепла.

Я не там и не здесь,
И не жив, и не мёртв.
В смерть шагнул, но не весь,
В ней и жизни оков,
Не сломал и их плен,
Крепче каменных стен,
Но души не спасти...

Я мою любимую
нежно обнимаю.
И она в объятиях
тает от любви.
Милых слов ей напою,
их немало знаю,
И ласкаться буду с ней
до самой до зари.

С ней одной навеки быть,
лишь о том мечтаю,
Да встречать и провожать
зори только с ней.
От тепла её души
я как лёд растаю,
И с того мне станет жизнь
и легче, и светлей.

После долгого пути
встреча с ней желанна.
Я с любовью вновь её
нежно обниму.
Любоваться буду я
ею непрестанно,
И ласкать, да целовать
лишь её одну.

Лесной наш край, родимый дом.
Но он без жителей без песен и огней.
Ведь враг шагает напролом,
А я всё думаю о ней.

В товарищах свинец хоть режь,
Не надо фраз за доблесть и отвагу.
За ним наш край, Сурский наш рубеж,
Мы отстоим! Назад ни шагу!

Родная нам трудом досталось,
И потому нет её родней.
Моё сердце в ней осталось,
Ведь всё я думаю о ней.

Чувашия моё могущество родное,
За Сурский край отдали сыновей.
Мы всё переживём, переживём былое,
А я всё думаю о ней...

А я закрою душу на замок,
Лишь мне в ней суть, понятна и важна.
У всех свои — и святость, и порок,
Своей мечты — дорога и страна.

Предвзята жизнь — одни живут красиво,
Ну а другие, мыкаются в ней.
И только смерть, ко всем нам справедлива,
В тлен превратит и нищих и царей.

И никому, не стоит открываться,
Что знают двое, могут все узнать.
Изменчитв мир и нет в нём постоянства,
Нам откровенность, может горем стать.

Всему своё, дают все толкование,
И в нас добро, объявит кто-то...

Жизнь быть может причудливей сказок,
И мудрённей загадки любой.
Прятать зло под приветливость масок,
И из мрака, глядеть добротой.

Может быть в ней, родной нам далёким,
И родни кровной, ближе чужой.
И стать кролики злее чем волки,
Укусив, их пинавших ногой.

Жизнь бывает чудней всех фантазий,
Невозможно в ней знать наперёд.
И иной раз, идущий на праздник,
В ней заботы работу найдёт.

И стать жизни всей целью и делом,
Может то, что считал пустяком.
И кто раньше во всём был...

А время всех — и нас, и их,
Расставит по своим местам.
Нет для него своих-чужих,
Воздастся всем по их делам.

И за добро их, и за зло,
Воздастся за Чертой сполна.
За душ и холод, и тепло,
За яви ложь и правду сна.


Всё вспомнят, даже то что сами,
Себе простили, позабыв.
Хотя за то же, слов камнями,
Других побили, осудив.

Для смертных жизни смерть добрее,
В ней нет тел боли и страстей.
На тех кто слабже, кто сильнее,
Она не делит в ней людей.

Опустит время иль поднимет...

Со мной красавинка моя,
Мне согревает душу.
Мы с ней давным-давно семья,
И брак наш не порушим.

Бывают споры промеж нас,
А то, случатся ссоры.
Да не затмят сиянья глаз
Пустые разговоры.

Со мной прелестница моя,
И не страшны ненастья.
Как ангел, жизнь её храня,
Обрёл я с нею счастье.

И взявшись за руки, идём
Мы с ней по жизни вместе.
Я рад, что с нею мы вдвоём,
Она мне всех прелестней.

Была песня о счастье обманом,
В ней соврали красою слова.
Заросла тропа наша бурьяном,
В человеческий, рост в ней трава.

Уж давно твои лёгкие ноги,
По другим тропам жизни идут.
Развела судьба наши дороги,
И у нас с тобой разный маршрут.

Я твоей жизни был эпизодом,
В ней не стал для тебя я судьбой.
И под разных миров небосводом,
Мы живём в этой жизни с тобой.

В твоём прошлом, забытым куплетом,
Я и всё, что случилось меж нас.
И меня рядом нет даже эхом,
Там, где ты в этом мире...

Солнце скрылось за крышами темных и мрачных домов
С неба ангел сошел, он почувствовал кровь
Прячась в каплях дождя, обнимая тебя, вырывая из снов

Иди это такая игра, только правил в ней нет
Иди если тебе повезет, ты увидишь рассвет

Скоро забудешь ты все имена, и вечность превратится в миг
Раздвинешь нити ты дождя, и с губ твоих сорвется крик
И там где пряталась душа, горел огонь и вдруг поник

Иди это такая игра, только правил в ней нет
Иди если тебе повезет, ты увидишь рассвет...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...