Нелепая поза

Устав от подлостей босоты,
Презрев тщету и суету,
Мы переносим на животных
Свою любовь и теплоту.

Ещё когда нас мать носила,
Трясла кричащие кули,
Мир вопиющего насилья
Переорать мы не могли.

Как всё в нём неблагополучно,
Несправедливо, узнавал
Ребенок, получивший взбучку
За то, что он не совершал.

Следы младенческих фрустраций
Не скроет выросший малец
Вождём одной иль многих наций,
Будь он хоть Дуче, хоть Отец.

Имеют мелкие истоки
Вселенские масштабы...

Хочется в твои объятия;
Поцелуй, рука под платье,
Стон, дыхание, укус,
Трепет, самый сладкий вкус,
Позы, запах, напряжение,
Крики, ногти, извержение,
ВЗРЫВ... Небесный яркий свет,
Взгляд, стеснение: "Привет"...

Подошла. А волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села, словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.

Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней...
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?

Утомительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной,
И мельканье искусных проборов
Над приподнятой легкой рукой.

Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее...
Мой счастливый, богатый наследник,
Ты прочти завещанье мое.

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Мой друг, ты устал? Я знаю, дорога жизни невыносимая, но я буду рядом, всегда терпеливая, сильная.
Мой друг, ты печален? Трудно принимать решение? Это сделаю за тебя, хоть и не совершеннее.
Мой друг, ты огорчен? Слишком навязчива? В сторону отойду, встану
в позу молящего.
Ну, что, легче стало? Прими мои поздравления. А я немного устала, но все равно за нас рада, плачу с умилением.

"Любан-джави", латинское"benzoe", где розы
аромат и форма, и радужность (поверхность
луж) и вечный двигатель и уж, иль змей, прог-
ресса, таящий продвижение вперед и грех поз-
нания и загрязнённость вод, где фиолет и чёр-
ный в желтом поле, яванский запах, копоть,
гарь, налёт и зелень и прозрачность. Вот,…..
горючесть, как слеза из нефти, мы выдавим,
сожжём и дальше по наклонной всё идём, ме-
няя угол направленье, вот собственно и всё
уменье, из ничего создать пузырь, он лопнул...

Задумалась, слёзы яд. «Сказать мне есть, что и
как поступить в данном случае», а я не слушаю
и думать не хочу, стремленья на нуле, следы
пропали, в темноте проще, в неведенье и позо-
лоты нет, остыло, а как всё было хорошо и мило,
вина на мне и не забыть причины, а небо далеко,
кручины все со мной, дождём не смыть и не увя-
нут розы, сознания и пасмурные грёзы не раство-
рить, ни взглядом, ни свистком, раздавшийся с
небес потом на старт и всё забудем, вспомним
вслед, печали и...

Выключила свет, взяла с тумбочки ракушку
приложила, к своему ушку, слушала шум моря,
где, никогда не была, со временем споря,…….
преодолела пространство, капли прибоя, и кри-
ки чаек, то, что нужно, шуршание песка, (целу-
ющихся сфер, выворачивая их наизнанку, поз-
навала, топологию духа,……… его приманку.

Он сидел у окна
В купе вошла она
«Не женат», - подумала она
«Старовата»,- подумал он

«Хм, даже не помог
Разместить чемодан»
«Фу, какие у нее наглые глаза»
«Он, наверное,
Самовлюбленный хам»
«Эта еще та штучка,
Эта мадам»

Они еще долго молча боролись,
Распределяя между собой позы и роли
А тут принесли постель
Он встал и сказал:
- Позвольте помочь Вам,
Мадмуазель!
- Будьте так любезны
Она вошла в роль
И оба ощутили в животе, внизу
Сладкую боль
Потом где-то в сердце...

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не заростет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что...