Неизвестный язык

Бог тайна тайн

Нам неизвестный

В нас всех присутствующий

-Честно!

И во всем

В том от чего идем

В том что сейчас живем

И в том к чему придем

Он солнцем есть нам светлым днем

И есть дождем для нас

В засушливые дни

Путей его не перечислить

-Ведь бесконечен Он

И бесконечны все Его Пути

И Он везде куда ты не иди

Он неуклонно тянет руку

-О Да всем нам!

Он дал нам слово

Но чтоб узнать Его на миг

Не обращайся ты к словам

Он есть и мы

И...

Опять известность неизвестная.
Ох, что-то будет интересное!
И вновь закружит тайной головы.
-Алло, земляне, вы готовы ли?

И состоянье чемоданное,
Ты снова ждёшь чего странного.
Всё вне теорий вероятности.
Ты ждёшь……случайностей приятного.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120070607485

-Что там, впереди? – Пока неизвестное.
Но я точно знаю, что всё интересное!

-И что? Заглянуть хоть одним бы глазком…
-Исчезнет внезапность сюрприза. А в нём

Изюминка счастья, улыбка везенья,
Полет безусловности не повторенья.

Зачем тебе знать, что там ждёт впереди?
Ты просто с доверием в двери войди.

Тебя удивят перемены и чудо,
Увидишь обновки и радость повсюду.

Сюрприз он на то и назван сюрпризом!
Вот так-то, дружок! Вперёд! Без капризов!

Чуть, чуть изумленья, чуть...

Будь звукам чужд хвалы лукавой,
Далёким почестей изменчивых людских:
Меж испытаний многочисленных земных
Нет тяжелей, чем – громкой славой;
Путь в неизвестности – путь правый,
Куда достойнее почёт заслуг чужих...
Недаром среди славных подвигов других,
Смиренья – самый величавый!

***
Как в предрассветный час стирается
граница дня и ночи, под лучами ль Солнца
посреди пустыни возникают миражи,

так в озаренье Высшей Правдою
как будто бы привычную утрачивают чёткость
все былые грани истины и лжи.


***
Только смелее доверяй
судьбе и сужденному счастью своему,
перед самим собой, однако,
не утрачивая честности, –

чтоб пребывать на всех путях
в согласье с нею и с собой
и не страшиться неизвестности.


***
Все наши помыслы и чувства,
не такие уже вовсе...

***
Жизнь поневоле начинает угасать
с минуты той,
как только в ней не остаётся

уж ничего, к чему возможно было бы
ещё стремиться
и за что ещё бороться.


***
Во мгле веков
каким бы ни было далёкое грядущее,
своею неизвестностью дразня –

а его образ проектируется
и уже творится всеми нами
от сегодняшнего дня.


***
В жизни не самое ли страшное,
случающееся
всё же нередко меж людей,

быть похороненному заживо,
хотя б по равнодушию уж
собственному к ней?

Синяя туника, зелёная трава,
Грустная улыбка, магии слова.
В этом барде много силы и ума.
Знает он, какую песню петь когда.
В трёх словах он может многое сказать.
У него способность травы понимать,
Воду и деревья и язык зверей.
Да, он в совершенстве знает суть вещей.
Только отчего же грустные глаза?
Оттого, что много не вернуть назад.
Не вернуть то время, когда нужен был.
Все его забыли, он же не забыл.
Не забыл то время и своих друзей
В этой непрестанной круговерти...

Беснуются слухи, меля языками,
Слюною подробности капают с губ.
Хоть спину обвесили всю ярлыками,
Я им улыбаюсь, учтив и не груб.

Что толку доказывать грудь разбивая,
Кричать в пустоту, пред толпою глухих.
Важнее не слышать злорадного лая,
Средь бросивших камень, не сыщешь святых.

Не зная, не ведая, не понимая,
Стою и смотрю, удивляясь судьбе.
Все ищут ворота заветного рая,
Забыв, что мы рай этот носим в себе.

Ослепят глаза накатившие слёзы,
Они моя исповедь перед собой.
Как...

Ко многому русский народ привык.
Не хочу на кого-то науськивать.
Но часто в школах русский язык
Преподают нерусские.

Я очень в душе уважаю Кавказ.
Но вижу картины я грустные.
Привычно нам то, что в торговле у нас
Преобладают нерусские.

Власть антирусская часто нам врёт,
Нисколько не зная стеснения.
Позорно привык наш великий народ
Испытывать унижения!

Говорят, что русский чрезмерно пьёт.
Я против кровавых стычек.
Но когда же откажется наш народ
Ото всех этих вредных привычек...

Чтобы я мог сказать, если б предел языка растаял мглою осенней,
если б слова всецело вобрали горящий бульон души,
не расплескав ни грамма, ни капли, ни звука, снятого с ветки цветущей чувства?
В бордовой вечерней корзине перезрелое солнце, темно-синие вздутые вены
неба, слизь травяная и мой голос – чем бы он жил,
свободный, ветреный, полный кровавой пыли рябины, густо

окрашенный в тяжесть лесной смолы? Мой голос, под снежной крошкой,
под ледниками дорог, под таяньем звезд, в тени...