Неизвестное

Это счастье уметь сочинять по ночам,
если сон невозможен, как снежная буря в июле.
Жаркий ливень хлестнул по лицу сгоряча,
проплясал гопака на крыльце и пошёл бедокурить
по засохшим окраинам, спекшимся глинам родным,
по поместьям души, не желающей грамот охранных,
не клянущей судьбу за горящий как уголь нарыв,
а желающей только с дождём пробежаться на равных.
Потому то ей ливень глухой темнотой объяснит
до конца эту боль, что она большинству не знакома.
К хиромантам...

Ф.

Загорелые до смуглоты абрикосы.
Позолоченный осами сок,
растекающийся по саду струйками.
Спайки между ореховыми молочными дольками.
Мокрая морщинистая скорлупа под пальцами.
Чёрная и жаркая, как раскалённая сковорода, ночь,
переходящая в молочное утро,
перетекающее в оранжевый день.
И опять: бесконечные абрикосы,
виноград на шпалерах,
ремонтируемых ежегодно,
потому как ломаются под тяжестью гроздьев.
Не детство, сплошной праздник урожая.
Этакая разминка перед...

В направление моря, от лени мы двигались еле,
загорали, купались в приморском раю Коктебеля.
Это днём. Ну а ночью, раскатами майского грома
грохотали лягушки в болотцах и водоёмах.
Почему б земноводным от счастья не петь и не плакать,
коль тепла и сыра им земная и водная мякоть?
Как тебе Коктебель? Как и всем, насовсем ведь?
Будет трудно, вернёшься сюда свои беды развеять.
…пахлавою в меду, чебуречным бочком золотая,
жизнь текла, ничего не тая и пленительно тая,
до минуты...

На набережной пышной обезьяна
позирует вальяжно, без изъяна.
Плывут красотки в мини, макси, миди,
а в ресторации готовят плов из мидий.
По этой набережной я и ты когда то,
голодные весёлые ребята,
в заштопанной джинсовке и босые,
от рюмки коньяка почти косые,
мы шли с тобою вместе, помнишь? вместе.
Я не была ещё твоей невестой.
В тот год Высоцкий умер, вышел «Сталкер».
Столкнулись в море теплоход и танкер.
Какая то эпоха начиналась.
какая то заметно истончалась...

Там ивушки растут на берегу реки.
Их ветви, наклонившись вниз, с течением воды играют.
Лягушка квакает, на нервах чуть играя.
Там где то вдалеке, закат уходит за холмы,
И слышится мелодия воды после заката лучше.
Когда по мокрым, от росы, ногам прохладным ветерком повеет,
Мне из реки, журчащая вода, течением ноги греет.

Отдыхает берёза,
Подпиравшая синь.
Реют листья белёсо
На "изнанках" осин.

Появления солнца
Ожидают леса
Уж предтечная бронза
Разлилась в небесах.

Но, без малого, рано
Всё случается в срок...
Непокорность тумана
Разметал ветерок.

И пронзительным гимном
Объявили дрозды
О грядущем и дивном
Воскрешеньи Звезды!

Чёлка на брови дугой,
Взгляд бирюза и опалы...
Я уже видел такой
В ночь на Ивана Купалу!

Помню, как вечность назад,
В старой берёзовой роще
Ярких костров звездопад
Скрадывал сумерки ночи.

Мягко струилась река
Вея кувшинок скопленье...
Путались в кронах века
Здравием лет исчисленья.

Капище древних богов...
Праздник любви и свободы!
Запах душистых лугов
Сдабривал прелесть субботы.

Мне лишь четырнадцать лет
Это так много казалось...
Жажда амурных побед...

Далеко на болоте красивые,
Распустились белые лилии.

Непорочные цветы молчаливые
Слишком гордые, от того и стыдливые.

Прорастают сквозь тину холодную,
Окруженные заводью черною.

И никто на них не позариться,
Никому они не покажутся.

Только солнца лучи золотистые
Серебрят лепестки белой лилии.

от далеких как небо багровых долин,
озаренных лучами заката,
пахло летом, уснувшим один на один
с ярких бабочек маскарадом.

и казалось, что все затаились и ждут
новый праздник души у оконца:
скоро легкие снова жадно вдохнут
часть бесконечного солнца.

в ожидании этом смысл мира всего.
это ключ к надеждам Вселенной.
если знать эту тайну, то очень легко
сделать постную жизнь вдохновенной.

Я помню, я точно помню, что я была лугом,
Там, где живот, с тихим маленьким озерцом.
Ирис с шалфеем, ромашка с гусиным луком,
И бабочки суетились над пестрым лицом.
Я помню, я точно помню свое разнотравье,
Щемящую боль потрескавшейся земли,
И летнюю сушь, и звонкую осень в дубраве,
И как половодья потоки по мне потекли.
Я помню мерцающий свет, неба свод без предела,
Я помню тревожную рябь на воде озерца.
Бабочка крыльями мягко ресницы задела,
Вспорхнув с неподвижного...