Неизбежный

Мучительно-томящая раздвоенность
Не станет односложностью, не станет…
Сомнением рожденная растерянность
Не станет неизбежностью, не станет…
Благополучно-теплая устроенность
Не станет счастьем для тебя, не станет…
Размеренно-спокойная уверенность
Не станет спутницей твоей, не станет…
……………………………………..
Но сердце не остынет, не устанет,
Любви на десять тысяч лет достанет,
Я знаю, лишь такое чувство вянет,
Что сердце беспокоит, но не ранит…
………………………………………
Болезни сердца моего...

Неизвестен был при жизни,
После смерти был забыт.
Много вечным сном обычных,
На погосте таких спит.

Там и мне найдётся место,
Среди них в земле сырой.
И быть может наконец-то,
Там найдёт душа покой.

Трудно в смерти неизбежность,
Пока живы, верить нам.
В ней страшит нас неизвестность,
Ведь не знаем мы — что ТАМ?!

Нам представить трудно даже,
Что не станет нас совсем.
Что исчезнем мы однажды,
Пустотую став — НИЧЕМ.

Славу знал иль неизвестность,
Всё равно — забудут всех...

Что хорошо, что плохо… Как узнать?
Все остановится, или вперед помчится;
Какая разница? Минут смешную рать
Проглотит Прошлое – голодная волчица…

И, если вдумаешься, - будущего нет.
Есть лишь легко бегущие минуты,
Разлуки сумрак, встречи яркий свет,
И сладких мук любви тугие путы…

Мы все испытываем страх любви.
Любовь – болезнь; болеть боятся люди,
Но это неизбежно… Се ля ви.
Не тем, так этим… Но болеть мы будем.

Неумолима времени петля,
Ветшает сердца выжатая губка...

О тебе я мечтаю смело,
В уголках полуночной грусти,
Что прижмется вдруг к телу тело
И потом уже не отпустит…

Буду слышать, как сердце бьется
В унисон и неутомимо
И с душою душа сольется,
Становясь вдруг душой единой.

Я не буду ни капли грубым,
С нами вечность и неизбежность
И коснутся губ твоих губы,
Порождая общую нежность.

Что еще нам создать осталось?
Наши души так рвутся в небо,
Где летает, забыв усталость,
Наша вечность, любовь и нега.

Прелюдия тепла - февральские метели:
в их музыке живёт вселенская тоска.
А где-то мальчик-март разводит акварели
для будущих картин.
Весна совсем близка!

Окажется она и ветреной, и нежной,
минорной в чём-то, но
мажорною - сполна.
Смятенной.
Озорной.
А в главном - неизбежной,
как первая любовь...
На то она - весна!

Ещё немного и
начнёт будить ватагой
проворных и cмешно-драчливых воробьёв.
Осталось до неё каких-нибудь полшага.
Полвдоха.
Полстроки - осталось до неё.

Непросто перестать брести и прясть
Тем, кто рожден с котомкой или прялкой…
Я был бродягой - ты еще не родилась...
Ты родилась – и стала пряхой и гадалкой.

Прядешь грядущее из образов и снов…
Как ладно складываются тугие нити
То в шелк воздушный, то в суровое рядно
Нас неизбежно настигающих событий…

И вместе нам дано сквозь них брести
К не очень четко различимой цели,
Легко угадывая правильность пути
В кофейной гуще январей - апрелей…

И надо выучить урок простой,
Известный с...

И снова жизни на кону!
Жестокий мир холодных улиц...
Вернитесь! Нет... Не обернулись...
Поток машин-дорожных узниц...
У неизбежности в плену...

Срывает маски темнота!
Визг тормозов! Еще мгновенье!
Водитель прочь... Без сожаленья...
Прохожий замер в иступленьи...
Страх! И зияет пустота...

Непонимание сквозит...
Душа молчит... Застыли звуки...
Безвольно опустились руки...
Как вырваться из этой муки!?
Мольба срывается в зенит!

Гудок. Ноль три... Лечу! Бегу!
Сирены вой! Иль...

На душе моей покой,
Утро пасмурно, туманно...
Где-то близко дух святой,
Заживают сердца раны.

Неизбежно всё, что было.
Всё, что будет - всё приму.
Тишина… Душа спокойна...
Мир добреет, я живу.

Я приму твой глас немой,
Управитель мой небесный.
И за каменной стеной,
Мне теперь не будет тесно.

Для моих небесных чувств,
Пыль земная не помеха.
Я меняюсь - ну и пусть,
Посмеются годы века.

Мне теперь не всё равно -
Радуюсь мгновенью жизни.
Как бы не был...

Я сюда уже не вернусь...
Эти сопки, тропинки и реки,
Обнажённая тихая грусть,
Канут в вечность со мною навеки.

Мне уже не дышать твоим бризом,
Мой любимый Татарский пролив.
Не ходить по песку и обрывам,
По болотцам твоим не бродить.

Ах, как это порой всё ж печально -
Неизбежность принять и забыть...
А когда-то гурьбой с пацанами
Было весело в лес уходить.

Как забыть, не тревожить что было?
Сердце просто своё усмирить,
Но так хочется снова с обрыва,
К волнам...

Провожая в себя взгляды одинокосердных, покидая места приюта, уводя бесконечные звенья в их бесполезную бесконечность, наблюдая за тем, как кто-то ещё выбивается из сил, стараясь понять, на что ему тратить силы, растягивая натруженные сухожилия поколебленной веры, перебирая перетянутые струны улыбок, боясь задеть себя самого за потерянное живое, заискиваешь у собственного сердца, а сердце молчит, затаившись, и, задерживая дыхание, как будто в мимолётном испуге, хватаешься за него — проверить — и...