Недоступная

Приходит час прошить единой
Гипотетической, всемирной
Нитью Историю, - сквозь дыры(!), *

* *
От автора:

В замысле, работа должна поэтически соединить в единый гипотетический сюжет все идеи, зарисованные мной в поэмах и стихах, относительно Истории Русов-Арий-Славян, в непривычной(!) антропологической цепочке:

«Атлантдертальцы-
Неандертальцы-
Кроманьонцы» -
Русы-Арии-Славяне-Русские,

через первые Цивилизации, созданные Русами, Моноязычную Всемирную Ойкумену Русов, к...

Твоё очарование преступно.
В твоём очарованье западня.
Ты кажешься чужой и недоступной,
Но этим только радуешь меня.

В копилке жизни нежные прогулки.
Твой жгучий взгляд надежды не даёт.
Живая память в каждом закоулке
Хранит очарование твоё.

Ты умеешь открыть
Для других недоступные двери,
В твоих беглых словах,
Как всегда, только голая суть.
Ты умеешь солгать
Так, что я ослепительно верю,
Ты умеешь задеть
Так, что мне потом ночь
не уснуть.

Ты не можешь оставить
Рассеянно вилку в розетке,
Ты всегда начеку,
Ты в струе самых свежих газет.
Ты повсюду права,
Твои промахи мелки и редки.
В твоих умных глазах
Я чудак, неудачник, поэт...

Круговерть городов
И набор из нехитрых соблазнов
Ты считаешь причиной
И сутью...

1. Все хорошо, я слышу голоса,
на радость мне их повторяет эхо.
Который час? Наверно, три часа,
и расплетенная коса
воображению утеха.

Мне суждено не спать до ноября
и наблюдать планеты и светила,
и вспоминать - что ты мне говорила,
и что не говорила, говоря,
и что не говорила, говоря...

16. Какую книгу не прочтет душа?
Какой воде не влиться в океаны?
Послушно замирают великаны
перед душой великой малыша.

Нечеловеческий проделав труд,
ненужных слов перелопатив груды,
лег на...

В дрожащих сумерках хрустальных
на землю тихо снег ложится.
А у домов многострадальных
из глаз, как слезы, свет сочится.
Озябли бедные до дрожи,
промерзли до костей бетонных.
А им нахально корчат рожи
торговые павилионы.
Павилионы – однодневки.
Увы, им недоступно счастье
весенней первой птичьей спевки,
тепла, осеннего ненастья…
Всего того, что составляет
волшебный, вечный ритм жизни…

Зима пройдет – вновь засияют
на небе солнечные брызги…

Вечность... Это что-то ужасное...
Жуткое и недоступное...
Все остальное-бессильно напрасное,
Парадоксально глупое.

Мир-суматоха. Люди-бактерии.
Войны-возня мышиная.
Это не входит в твои критерии,
Вечность несокрушимая.

Годы, минуты, секунды, столетия-
Все это чушь, бессмыслица.
В списке у Вечности только бессмертие
Так, между делом, числится...

Ночи - почти голубые.
Встречи - случайности миг.
Лишь видится в снах твой далёкий
Туманно-волнующий лик.

Искрится он звёздочкой ясной,
Среди поднебесной тиши.
И словно волшебною сказкой,
Снисходишь с небес ко мне ты.

Соприкосаясь с душою
Твоих недоступных мне глаз,
Я предаюся покою
И радости встречи в полночный сей час.

Но сказка, как сон, быстротечна.
Ты вновь расстворилась в небесной тиши...
Лишь в сердце осталась надежда
О кроткости встреч - в которой есть ты.

Пятьдесят прожили Вы-
Дар Природы и Судьбы.
Путь прошли с честью, хвалой.
Он не сладкой был халвой.

Бури, рифы, буреломы.
Вы прошли как Одиссей.
Пусть погода будет в доме
Свежим штилем без дождей.

Для мужчины – пятьтьдесят-
Всё равно, что тридцать,
И по жизни пробежать
Можно ещё трижды:

И профессией встряхнуть,
Песней и походкой,
Это время для Тебя
Прямо, как находка!

Как мужчиной я хотела б
Быть хоть на часок.
Тайну страсти бы изведать,
Как большой порок.

Ведь не...

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Ты - моя любовь, на этот вечер,

ты - моя любовь, на эту ночь.

Подари, как приз, мне эту встречу,

тайной недоступной, заморочь.

Пусть взлетят, как звезды, в поднебесье,

и закружат в сумрачной выси,

и застонут нежно, в томной песне,

наши, две прильнувшие души.

То, что было, будет - отодвинем,

до утра, забудем обо всем,

и, на это время, мир покинем,

по дороге страсти, уплывем.