Нечто голубое

Взвилась высокая волна
О, устремление пустое
Исчезла в брызгах
В бездне дна
Но море!
Все такое же большое

О, островерхая церковь
Столпотворение людское
Мелькают руки, в глазах боль
Но Небо!
Все такое, же большое

О, недоступная Любовь!
О, непонятливость мирская
Есть ночь конечно и есть день
Но, нечто есть
О чем не знаю

На что ни ляжет взгляд богов,
Стремится прыгнуть в их ладони.
Страна Людей, Страна Волков —
В переплетенье веток тонет.

И песен звук давно умолк,
И всё вокруг сморила нега... —
Но homo homini — не волк,
А... нечто вроде — человека.

Есть нечто в жизни выше, громче слов,
Сильней, красноречивей всех поступков.
Одно лишь в памяти души не хрупко...
И это - настоящая Любовь.

Ее крупинку вложишь в поцелуй.
Сказав о ней, не скажешь сотой части...
Над нею в этом мире нету власти.
Она себя раскроет - лишь даруй!

Не важен возраст, прелесть всё же есть.
Пусть я ничья, в гармонии с собою.
Вчера философ предложил присесть -
не на колени, рядышком. Не скрою

хотелось нечто большего, чем трёп
о пагубности скорых инноваций
на уровень культуры и учёт
отчаянно шуршащих ассигнаций.

Он размышлял, забыв который час.
Пускал круги в уютный сумрак бара.
Уставший джин давно забыл про нас,
решив, что мы совсем - совсем не пара.

А я, опять вдвоём была одна-
сама свои рассматривала руки,
пустой бокал...

Рыжий ангел с непокорной волос копною
Целую неделю сидел у меня на заборе.
В глазах его было бездонное море
И небо бескрайнее голубое.

Он сидел в углу, свесив ноги,
На заднем дворе, на заборе.
Он сказал, что зовут его Боря,
А из глаз его лилось такое…

Я сказала: « Мы рады тебе, ангел Боря!
Но зачем же сидеть на заборе?»
Он ответил: «Я привык летать на просторе,
Мне удобно на твоем высоком заборе».

Я спросила: «Скажи, ангел Боря,
Что в глазах твоих есть такое,
Непонятно...

Я всего лишь хотел Вас увидеть,
И не думал прижать Вас к груди,
Как ребёнка боялся обидеть,
Верил: встреча нас ждёт впереди.........

Но теперь, как сказали Вы сами.....
Вы другая совсем, Вы не та....
Да и я, уже дядя с усами,
Почерствела с годами душа.

Я желал, лишь увидеть улыбку,
На устах, у себя, и у Вас...
И сейчас совершаю ошибку,
Сообщив Вам об этом в стихах.

За окном пусть сильней льёт дождик,
Мне он нечто поможет забыть.....
То, что лучиком чистого солнца,
Я пытался...

Бывает женщина порой
Печальна, холодна...
Но если ей дарить любовь -
Растает в миг она.
Скажу я нежные слова,
Зажгу в душе огни -
И закружится голова
От счастья и любви.

ПРИПЕВ:
Машенька, Мария,
Очи голубые
В душу мне запали
И лишили сна...
Ну давай скорее
Я тебя согрею -
И добрее станут
Милые глаза!

Я подарю тебе любовь,
Надежду подарю,
И в сотый раз скажу я вновь -
Тебя одну люблю!
Ой, Маша, Машенька, моя
Душа горит в огне,
Есть только счастье для меня
С...

Беру бумагу и сочиняю.
Строчку за строчкой на ней вывожу.
Словно её удовлетворяю,
Как после секса: ем и курю

Воображением опустошённый,
Прикосновением уставших глаз
Вновь проникаю в незавершённый
Комочек мыслей, нервов и фраз

От тех сношений, уже не частых,
Не от загулов что, а по любви
Родятся нечто рифмою связных
Мои и Музы дети-стихи

Они уйдут и в памяти смяты,
Где-то в пути заурядной судьбы
С полки забвения случаем сняты
Будут на место возвращены

Сказал вдруг человек Сократу:
«Услышь (коли от слов в судьбе
Не станешь бедным иль богатым),
Что друг твой молвил о тебе…»

Но перебил его философ:
«Не выясняя, что и кто,
Я поспешу с таким вопросом:
Уверен ты, что правда то?» —

«Почём мне знать, я только слушал…» —
Был дан философу ответ. —
«Так пожалей мои ты уши...
Ведь сам не знаешь — правда ль, нет!

А боле, коль заняться нечем,
Задай себе такой вопрос:
Есть, нечто доброе, в той речи,
Которую с собой принёс...

Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной -

Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.

И в мире оловянно-окаянном
ему водить –
но не блистать вождем.

И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.


Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его – прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…


В его руках
становится мрак – ковким...