Небесное вино

Хор дождя зеркальной стружкой
Разбивается в ладонях,
Скол небес весной простужен,
Март клубится винным полем.
Мы идем, в последнем снеге
Растворяясь, тая блеском,
Облаков густых побеги
Пеленают твое сердце.
По весеннему атласу,
По развалинам небесным
Уноси водою сердце
На озера снов алмазных.
Обними листвы дыханье,
Распусти волос прохладу,
Хор дождя стеклянной влагой
Отзовется в нас желаньем
Свежих песен.

Рассвет — начало жизни одинокой,
Предрешена судьба моя была.
Меня воззвал Спаситель многоокий
И сохранил от плотяного зла.
Я жизнь свою всю посвятил смиренью,
Молился Богу я в пустынях много лет,
Питался саранчою и растеньями
И отхлебнул я всемогущий свет.
Вдали уже гул нарастает некий,
Идёт и брызжет затхлою слюной...
Он предвещает гибель человеку,
Уже рождается к ковчегу новый Ной!
Покайтесь, братья! Вещий сон мне был!
На землю вновь сойдёт Господне Царство!
Молился кровью я...

Я отвратительный поэт.
Но у меня другого нет.

---
Несправедливость возмущает,
Покуда не обогащает.
---
Весна весь мир преобразила.
И ни рубля не попросила.
---
Врут пророки и провидцы.
Впрочем, как и очевидцы.
---
Если долго мучиться,..
Мазохизм получится.
---
Надо быть попроще, чтобы
Потянулись к вам... амёбы.
---
Он вечно хмур, видать в печали
Его родители зачали.
---
Художники, как правило, кретины.
Но этот факт не портит их картины.
---
В чём истина? А в том она...

Моя любовь,
парное молоко волос,
сок бархатного вина на губах,
снежно-облачная легкость рук,
дыхание луговых цветов в груди…

В тишине ее глаз –
ночь
наедине,
проникновение звездного ветра…

Поверь,
это,
как увидеть море в последний раз,
это,
как встретить небесного ангела в горах,
это,
как девственная музыка лесного источника…

В тишине моих слов –
сны о ней…

Она больна – и, значит, я беззвучен.
Она полна дыхания – и я,
цветущим изумрудом моря.
Огонь и дерево в костре хрустящих сучьев
так связаны, так слеплены любовью
в горящем браке,
что друг без друга – дым, иль углей прах.

Когда небесным лаком
красит дождь стекло, и бледный мак
замерзших губ дрожит от влаги,
мне стоит, только вспомнить одно имя,
чтобы наполнить винной кровью плоти слабость,
чтобы палитры лужи расплескать рубинами.

Она светла – и, значит, я из ночи
бросаю якорь к...

Затмило землю покрывало туч,
И ветер вьётся, к югу отходя.
Вновь осень сбросила с небесных круч
Серебряную бахрому дождя.

Слезится в комнате сырой окно.
Прокралось одиночество, таясь.
Возможно, жить с ним вместе суждено,
Не выгонишь его под дождь и в грязь.

Открыта широко входная дверь,
Быть может, забредёт промокший гость.
Спасеньем был бы он моим теперь.
Найду вино иль винограда гроздь.

Напрасно только всматриваюсь в даль,
Где шепчутся листы в моём саду –
Надела осень...

Инстинкт самосохранения – подпитывает небытие;
инстинкт продолжения рода – поддерживает смерть.
Свет и тьма, созидание и разрушение – одно,
единое, целое, с линией разлома по разметке
восприятия. Что мы знаем о жизни?
Так же мало, как и о смерти, хоть та и загадочней,
но эту загадку подогревает наш страх, наши призраки.
Я не знаю, где грань между сном и реальностью, беспорядочным
и структурированным, но я знаю, что мир,
рожденный из праха и в прах обращающийся, есть отпечаток
подошвы...

Не томи ты мою душу, Ангел мой!
Небосвод сегодня с синей глубиной.
Ты крылами белоснежными взмахни.
Прилетай скорей. В глаза мои взгляни.

В них увидишь бирюзовую волну.
Поплывём на ней в любовную весну.
Парус нежности наполнит ветер грёз.
Прилетай же, я зову тебя всерьёз.

Расцвела сирень в саду души давно.
Аромат её, как терпкое вино.
Лепестками устелю любви постель.
Нам сыграет вальс – бостон небесный Лель.

Осыпается сиреневый букет.
Розовеет за окном. – Пришёл...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...