Не звони

Виток, еще виток… их столько позади.
Завеса, дрогнув, начинает таять.
Звон, осторожным колокольчиком в груди,
Подстегивает, будоражит память.

Спираль издалека похожа на кольцо.
Смятением покоя не нарушу.
Я вглядываюсь в незнакомое лицо,
И вслушиваюсь, вслушиваюсь в душу.

Дождь в лицо, холодные капли,
Ртутный столб повышен немного,
Ливень прохожих рубит саблями,
Тучи в огне, в воде дорога,
Молнии бьют по железным прутьям,
И если смотреть с небоскреба, пытаясь,
Люди плывут, как шарики ртути,
То разбегаясь, а то сближаясь,

Еду в машине, стекло открыто,
Высунул руку, ловлю бурю,
То, о чем думал, уже забыто,
Хоть и не хочется, а брови хмурю,
Шины скользят, метаются дети,
Чтобы не сбить, торможу то и дело,
Незнакомая девушка, слышь, приветик,
Давай...

Ваш взгляд отобразить
В безмолвии невозможно,
Он словно покоряет тишину.
Обогащает светом, солнцем,
Пленяет сказочным огнем меня одну,
Его ведь я и через тысячу столетий
Забыть….Поверьте мне!
Уж точно не смогу.
Так жизнь тонка.
Но этих нитей много.
Вы нить моя,
Но я увы не Ваша,
И в сердце одиноком и служащем
Зажата тихая безмолвная любовь,
Которая принадлежит отчасти не мне, -
Творцу всех наших вечных снов.
Но я не плачу.
Не прикоснусь к Вашей руке,
Не поцелую губы,
А...

Не молод и не стар я,
Хоть жизней много прожил.
Взгляд отливает сталью,
Душа, не зная ножен,
В крови не раз багрилась.
Свист ветра, звон металла –
Победа в битве снилась,
И сердце трепетало.
С врагами не был нежен.
Пьянил восторг сражений.
Теперь собой повержен.
Не жажду утешений
Фальшивых, лживо-лисьих.
Кружатся, словно стая,
Тревожа душу, мысли.
За тех ли воевал я?

Великаны вдали,
В серой дымке промозглого зимнего дня.
Окружают они,
Наплывают внезапно на тебя и меня.
Скоростное шоссе,
Металлический голос застынет в ушах.
Это Город уже...
Вирус Города в наших пустых головах.
Сотни тысяч людей,
Миллионы слепых, вдаль глядящих, окон.
С колоколен церквей
Неуместный, волнующий утренний звон.
Лабиринты дорог,
На асфальте дрожащее море огней.
Город - это наш Бог,
Это сборище в ритме живущих теней.

Мне без тебя уже не грустно
Так хорошо, что ты не звонишь мне
И в голове уже не пусто
Без мыслей сложных о тебе!
Как хорошо, что я уже не плачу
Когда не знаю: где ты, с кем…
Я для тебя еще что-то значу
Но даже говорить нам не о чем!
Ты для меня был лишь влеченьем
Прости, что поступила так
Забыть – будет лучшим леченьем,
Но я тебе, пойми, не враг!!!

Меч, рассекающих сердце желаний –
Диких и страстных, не удержать.
Сколько еще он потребует дани,
Сколько заставит жизни отдать?

А в тишине, когда звон замирает,
Падает слово – неба роса.
Падает, шепотом сердце лаская.
В нем затихают бурь голоса.

Так и живу – между адом и раем.
Тихое слово с острым мечом,
До основания мир сотрясая,
Вечно воюют в сердце моем.

Хочешь, радугой над тобою встану?
Зажгусь звездою на небосклоне?
Я повторять "люблю" не устану
Колоколом в вечернем звоне!

Хочешь, свою разорву грудь,
Сердце к ногам твоим брошу!
Мне не жаль для тебя ничуть
Эту жгущую меня ношу!

Хочешь, вспыхну живым огнем
Тобою невиданным прежде?
Но только, чтоб быть с тобою вдвоем,
Не дай умереть надежде!

Туз пик и руки сжаты в нервах.
Все что наболело, сознаньем вырвалось наружу
В такую стужу я выхожу на улицу нагой
И окунаюсь в этот мир с небритой головой.
Какая мука глядеть на то, что потеряла,
Укрыла илом и в землю тихо закопала.
Я знала, что то, что ты считаешь страстью,
лишь горка пепла и в ней нет места для причастья.
Взгляд боли. Со мною больше нет того ада,
В котором я пылала,
Когда это было аду надо.
Не снись мне больше. Я не хочу сгорать спичкой,
седой сестричкой в святой...

Бежит тройка удалая,
Бубенцов задорный звон
Разнося с собой по краю,
Скрытый инеем и льдом.

По сибирским белым степям
Держит путь она далек,
Запрягли их на рассвете
И погнали на восток.

Скакуны вздымают ноздри,
Ветра мерзлого хватив,
Снег искрится, словно слезы
В копнах густовласых грив.

Мчит стремглав, гонима стужей
Тройка вороных коней,
И по вольной-воле тужит,
А та тянется за ней.