Не убий

Мне ночами платье мое снится,
Голубое платье шелк - парчи,
Голубое платье шелк- шнурки,
Затянули талию в тески.

Мне ночами платье мое снится,
Снится мне трава, леса и луг,
В этом платье я бегу к тебе навстречу,
Мой любимый, милый друг.

А вокруг так много, много света,
А вокруг цветы и аромат,
Птицы подлетают очень близко,
И косули у кустов стоят.

Речка не шумит, а вторит тихо,
Что она насытит кислород,
Слышу я мелодию природы,
И еще, какой-то милый звук.

Нет, не птицы...

Забудь… Убей… Сотри из памяти тот образ,
Что в мысли приходил к тебе не раз.
Сознание оставь холодным.
Признанья сердца лучше уберечь от глаз.

Но чувство пусть живет, не трогай,
Ведь жизнь ему тобою не дана.
Убить его – во власти Бога,
Иль в силах темных Дьявола – греха.

Ты будь сильней любой разлуки.
Любовь - обычно, сложная «игра».
Но вот вопрос: зачем идти на муки,
Коль знаешь: злой итог – всегда?..

Листья падали под ноги
как моя любовь,
Так распорядились Боги,
Лишь осталась кровь.
Не бежит она по телу,
Больше не бежит,
А в гробу из сна и мела
Сердце все лежит.
Я могла бы убить себя
И избавиться от мучений ,
Я могла бы убить тебя.
Но это было бы преступльеньем.
Но вскоре солнце взоидет
И побегут твои минуты,
Кто-то точно умрет
В начале пятой секунды...

ПРОЛОГ

Сын-подросток серьёзно, по-взрослому
пожилого отца попросил:
«Расскажи мне про первоапостолов».
А отец – как язык проглотил.

С полминуты он думал мучительно,
свою память, как мог, напрягал,
а потом вдруг ответил решительно:
«Это те, кому Бог помогал
делать всю мировую историю,
становиться её костяком.
Не силен я в библейской теории
и с религией мало знаком,
но четыре апостольских имени
я могу тебе всё же назвать.
Если спутаю что, извини меня.
Но на мелочи, в общем...

…Дворянский полк. Кадетский корпус.
Ах, аксельбанты-эполеты,
Медичек пламенная гордость,
И гимназисток флаш-приветы.
Законы Божьи и науки,
Царю - на верность обещанья,
Балы, фуршеты, губы, руки,
Да расставанья и прощанья.
Подобострастно исступленье,
Возможно, просто покаянье.
Жить в ту эпоху преступленье,
Как наказанье - обаянье …
… Румянец, юношеский чуб,
Задорных глаз искра сверкнула,
Непониманье детских губ,
У маменьки слеза блеснула.
Осенний день. Знакомства стыд...

На перекрёстке глобальных дорог
Где время истории держит свой путь
Встретились патриот и совок
Совок начал линию партии гнуть

Совок долдонит свою правоту
Во всём виноваты народа враги
А русские люди привыкли к кнуту
Им Сталину нужно лизать сапоги

Совку патриот дал достойный ответ
Мол русские люди не скот и рабы
А хуже совков - врагов просто нет
Они русский люд отправляли в гробы

Совок отрицает любые слова
Кричит он про сталинский светлый путь
Что партия Ленина...

Был на шесту воздвигнут враг людской:
Торчит из глаза острый кол,
Проткнут, коварною рукой.
На мир и после смерти зол!

Рассечена губа его кривая,
И из ноги торчит расколотая кость.
И плачет рядом девушка немая,
Сжимая в кулаках всю злость.

Касаясь к телу нежными руками,
Она не в силах осознать,
Стоя пред ним с обутыми ногами
Отца в нем неспособна опознать…

А он с разбитыми ногтями,
С порванным ухом, в синяках,
Прикован ржавыми цепями,
С кровавым кляпом на устах.

Его...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...

Тьмою поросшее солнце,
Накрест завязаны руки,
Не дождутся рассвета,
Чернобоговы внуки,
Тенью, крыльями, снами,
На краю, на погибель,
Томной скатертью нави,
Наши следы накрыты.

Не возвратить свободу,
Рваным дождем заветов,
Падают с неба птицы,
Зря баламутят воду!
Жадно глотая рыбу,
Сами попали в сети,
Тьмою поросшее солнце,
Загнанное на дыбу,

Чуя холодный воздух,
Мира, что чахнуть начал
Мира, того что в прошлом,
Мог бы назвать иначе…



Жадно дышат холодною гладью...