Не торопясь

Постой. Закрой. Остановись.
Услышь. Замри. Не шевелись.
Настанет день, когда малыш
Увидит дом без крепких крыш.

Постой. Послушай. Не спеши.
И цель свою не торопи.
Желанье жить не истреби,
И крышу дома укрепи.

Закрой. Не делай. Не молись.
А просто искренно пройдись.
Пройдись по улице твоей,
Былой фундамент прошлых дней.

Услышь. Не бойся и не верь,
Ведь без тебя открылась Дверь!
И без тебя тот же Пилот
Поднимет в небо самолет.

Замри. Подумай иль остынь:
Не надо нам искать...

Что хорошо, что плохо… Как узнать?
Все остановится, или вперед помчится;
Какая разница? Минут смешную рать
Проглотит Прошлое – голодная волчица…

И, если вдумаешься, - будущего нет.
Есть лишь легко бегущие минуты,
Разлуки сумрак, встречи яркий свет,
И сладких мук любви тугие путы…

Мы все испытываем страх любви.
Любовь – болезнь; болеть боятся люди,
Но это неизбежно… Се ля ви.
Не тем, так этим… Но болеть мы будем.

Неумолима времени петля,
Ветшает сердца выжатая губка...

Не царствие приидет, но юдоль,
А милости иной мы и не ждали,
Во честь любви одной точащу соль
Всю изольем, по нам уж отрыдали.

Тебя здесь примечал безбожный тать,
В меня влюблялись мертвые царевны.
Нас будут благострастно почитать,
Елику стоны смертные напевны.

Литургии святые отзвучат,
Сомкнутся озолоченные губы,
И Господе удивится: молчат
Земные и архангельские трубы.

Классический октябрь не перейти,
Сколь немы окарины и цевницы,
Пусть хмель прекрасит червные пути
Ко...

Весна спешит торопится
Красу нам показать...
Берёзке русской хочется
Красой всех удивлять.
Спешит здесь нарядиться
Чтоб зеленью блистать...
Серёжки вот распустятся
И будет благодать!

Степь лазоревая наша...
Нет на свете тебя краше!
Как весною зацветёшь...
Так к себе нас всех зовёшь.
На красу твою взглянуть...
Ароматом степным дыхнуть.
Только солнышко взойдёт...
Казак в гости к тебе идёт.
Он торопится, спешит...
Красоту не упустить!
Красотою насладиться...
С родника воды напиться!
Сорвать лазоревых цветов...
Их принести любимой в дом.
Пока она ещё не встала...
Сюрприза утра не ожидала.
Проснется, откроет карие глаза,
А на столе весенняя краса!
Вдохнёт она...

Ночь, разбужен царь Николай
Второй - монарх последний
Всея Руси и царская семья, выводят,
Лестница в подвал ведёт.

Наследник сонный на руках,
Заводят в помещение, палачи в двух
Шагах от жертв. Стулья принесут,
Наследник и рядом мать, суд

Торопятся вершить, зачитывают
Казни приговор, переспрашивает
Царь, «Как, как? Перечитайте»?! Даёт
Палач знак, в упор стреляют,

Пуля отскакивает и убийцу ранит
Из команды новоявленных Иуд.
Глаза открыты мальчика, в них вопрос...

Уже которая бессонной длится ночь,
Уже светила все я знаю наизусть,
Но сон сегодня не торопится помочь
Опять забыться от страданий и уснуть.

Терзает сердце опьянившая любовь,
Невыносимо тук - тук мечется в груди,
Ах, как попасть бы снова в мир из сладких грез
В объятья нежной и чарующей любви.

Наверно, видя, как страдаю по ночам,
Как чувства сердце разрывают на куски,
Во тьме Амур ко мне сошел по облакам
И ненавязчиво сел рядом у руки.

- О, милый друг, душа болеет тяжело,
Как...

Снег белый «тигр»,
Он лапы свесил на зелёный лес,
Который смешан. Зов игр
Зимы и ветра грозный чёс,

Берёзу вырвет с корнем
И в речку сбросит. Нем
Берег, и суров разлив
Весенних вод. Глазлив

День, солнце величаво выйдет,
А туча синеву затянет, скроет.
Непредсказуем весны «олень»,
Рогами тучи прогоняет, а зелень

Пробить торопится земную твердь.
День хмурый навевает лень.
Колючие порывы ветра, дверь
Открывают и стучат. Плетень,

Волнуется и кучерявится...

От взлохмаченных трав
И тенистых дубрав
Одурманенный ветер струится,
А в безмерной дали,
Где грустят журавли,-
"Бьётся" голубь,- счастливая птица...

У глазастых озёр,-
Цветотравья узор..
Синим пламенем - небо объято...
И природы привет,
Мягкий радуги свет,
Над землёй пробегает куда-то...

Что ж ты плачешь, душа,
Жизнь ведь так хороша!..
Где твоя красота и улыбка?
Плачет сердцем в дали,
Где тюльпаны цвели,
О былом, моя первая скрипка...

Затуманенный взор...
Догорает костёр...

Зачем опять, кидаемся раскатами,
зачем опять, все менее нужна,
зовет меня философскими адресатами
псаломских закаулков тишина?

И зова взлет пассивный
в ночи к простым пустякам,
как издавна, о холод не людимый,
прикован к городским особнякам.

И вербочки неслышно гнутся,
да кружится неведома печаль:
унылое и мимолетное безрасудство, самовлюбленности алая печать.

Затем. Затем торопимся мы выпить.
Затем что это рупор известный,
затем что наши головы кружит
рогатый век...