Не спорю стрекоза красива

Я рождён от импотента
И бесплодна мать моя.
Неожиданным презентом
Появился в мире я.
Всё на свете прокляня,
Вы узнаете меня.

Самсон Филистимлянам

И пошёл Самсон в Фимнафу.
Женщине из дочерей
Филистимских он потрафил
(А своих выходит на фиг
Всех послать решил еврей?),

Говорит отцу Маною:
«В жёны мне возьми ты дщерь
Филистимского покроя
И вечернею порою
На меня её примерь».

Отвечал Маной: «Завещан
Нам удел совсем иной -
В жёны брать из наших женщин,
А Филистимлян...

Хватит, господа, грустить о сале:
кончились все пряники. Есть кнут!
Чем в нас, братцы, только не бросали!
Чем еще в нас завтра не метнут!

Что-то стали жалкие людишки
все злобней, и, кажется, подлей:
Плюшевым уже не лупят мишкой, -
больше дробью с парою нулей,

И снарядом крупного калибра,
минами из «Градов» и «Катюш»…
Тут уже совсем не до верлибра.
Только о спасенье думай душ,

Только бормочи под нос: «О, Отче!
То есть, извините, Отче Наш!
Скверные дела творятся, в общем...

1
Сей городишко неказистый,
имён..., излишеств... не знавал.
Лишь дядя ( родственник столь истый ),
здесь, ненароком, пребывал,
Евгения позвав, вдруг, спешно
( Но вышло, правда, безутешно! )
в свою обитель — Сказку-Дом,
по виду — Храм, с большим крыльцом,
да над рекой..., в причудах местных:
Ведь по утрам кричал петух
и, знать, его природный дух,
гнал до красавиц, столь прелестных,
к ночным блужданиям, меж полей,
вдыхая запах шалашей...
2
Вот дядя — скучное создание
( Не оттого...

Буря в стакане — нелепо,
Буря в стакане — смешно.
Солнце глаза мои слепит,
Лучиком глянув в окно.

Спорить бессмысленно с ветром,
Слов он не слышит чужих.
Будет он петь, не ответив,
Песнь о походах своих.

Это бессмысленно — спорить,
С тем, кто живёт лишь собой.
Спесью убита в нём совесть,
Глух он душою пустой.

Бурей в стакане нелепой,
Стал время тратой пустой.
Спор где не слыша ответов,
Спорят любуясь собой.

Нет смысла в бурях в стакане,
Только людей насмешим.
В споре...

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...

У Судьбы тяжелая рука,
и, людьми играя постоянно,
то вдруг вознесет за облака,
то уронит наземь бездыханным.
Может быть любимчиком любой:
полной чашей дом, веселье, счастье
а потом, заброшенный судьбой,
все, что есть, утратит в одночасье.
А иного вознесет Судьба
из конюшни, или из сортира,
и посадит на престол раба,
чтобы правил с трона целым миром…

ПРОЛОГ. ЗА 4 ВЕКА ДО ИСХОДА
СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:
Из калитки царского дворца
скороходы мчаться в храм Амона,
вызывают...

Распелся как-то соловей —
Любимец всех в лесу зверей, —
Едва присев на ветку,
Так, не заметив рядом с ней
Нежданную соседку.

Ворона рядышком сидела.
Нет, нет! Она-то и не пела,
Но вдруг сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что петь перед вороной стыдно!
В пещеру залети и пой…
Нет краше голоса, чем мой!»

Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть первый встречный...

добрые люди друг друга любят
они в споре, не спорят
в разговоре, как в море
тают

грубые люди
даже себя не любят
в споре не спорят, а угрожают
напрягаясь - страдают
тают

добрые люди друг друга любят
сердцами касаясь
улыбаясь
тают
…
тают – слово одно
а разница большая
знаешь?
- чувствую,
значит знаю!

Был июль и жаркий день,
Загрустил у речки пень,
И ворона та грустит,
На пеньке она сидит.
Только двое медвежат,
Тим и Том, в реке чудят,
В речке весело, свежо,
Им сегодня хорошо!
Накупались Тим и Том,
К дому шли они гуськом,
У сосны пришлось им встать,
Том не может дрожь унять,
Под сосной он видит сыр,
Вот удача, будет пир!
Том находку в лапы взял,
Том ту радость не скрывал:
- Ох, какой большой кусок,
Не носить мне поясок!
Сам себе я господин,
Съем я этот сыр один!
Возмутился...

Мышь в чулане горевала:
«Жить совсем мне тошно стало!
Здесь и пыльно, и темно,
Беспокойно сплю давно,
Со здоровьем, впрямь, беда,
Не годится, никуда!
К воробью бы мне сходить,
С ним житьё бы обсудить.
Друг мой верный, воробей,
Во сто крат меня мудрей.
Даст он правильный совет,
Чтоб не жить себе во вред»!
Мышь, в том горюшке своём,
К воробью примчалась в дом,
Разнесла по дому рёв,
Не найдёт пригожих слов.
Всполошился друг всерьёз,
Задал мышке он вопрос:
- Что случилось, мышь, с...