Не рвется паутинки нить

Уносится осень в златом дилижансе.
Закончился бал - листопад в реверансе.
На смену ему появились снежинки,
И кружева блеск - ледяной паутинки.

Октябрь на закате. Ноябрь у порога -
Морозным дыханием сжигает тепло.
В каток превращает асфальт на дорогах,
Вчерашние лужи блестят, как стекло.

Притих обнажённый задумчивый лес,
Покоя его не нарушит песнь птицы.
Прозрачней студёная в речке водица,
И в воздухе громче звучит благовест.

Сыплет снег, как небесная манка,
Одевая, природу в меха,
Все деревья надели ушанки,
С зябких веток свисает доха.

Зимний лес, как волшебная сказка,
Будто где-то, поставив мольберт,
Маг-художник причудливой краской
Обновляет природы портрет.

На снегу, как играли в горелки,
Паутинкой ажурной - следы,
Волка, зайца, лисицы и белки
И под снег ведут чьи-то ходы.

А художник невидимой кистью,
На оконце выводит узоры, -
Ветки ивы с росою на листьях -
Дарит белые зимние шторы.

И...

Дорогой звёздной меж миров,
Душой шагая, заблудился.
Забрёл случайно в страну Снов,
Проснувшись, в теле очутился.

Но вот беда — не помнит тело,
Пути, что пройден был душой.
Откуда шла и что успела,
И куда путь держала свой.

И лишь во сне душа всё вспомнит,
Но держит крепко жизни нить.
Прервав сон, тело нить ту дёрнет,
Заставив душу, собой жить.

Душе родного мира образ,
Туманом скроет бытия.
И как сквозь вату её голос,
Лишь иногда, услышу я.

Не бойтесь смерти — нити жизни...

Ну что же ты не спишь, моя малышка?
Всю ночь тебя качаю на руках.
Спит даже месяц, озорным мальчишкой
Курносый нос упрятав в облака.

И даже полуночник – наш котёнок –
Угомонился, сладенько сопя.
Живёт романсом старенький приёмник,
И светлячок мерцает ночника.
А я тебя качаю на руках…
А я тебя качаю на руках…

Вдруг – вой сирены.
Голос Левитана
Мгновенно выхватил из сна.
Как это дико… и как это странно…
Война.
Война?
Сейчас? Скорее ущипните!
Уж лучше боль и...

Кукловоды всегда в тени,
Кукловоды без лиц всегда.
Дёрнут сверху за нить они,
И ждёт кукол смех иль беда.

Кукловоды все знают роли,
Знают что кого ждёт в пути.
На нём кукол тела в их воле,
Как решат — куклам так идти.

Захотят они — куклы мчатся,
Надоест бег — плестись начнут.
О них куклы не знают — к счастью,
Куклы нитей не видят пут.

Ведь иначе бы было грустно,
Им жить зная — рабы они.
Несвободы бы злое чувство,
Омрачало их жизни дни.

Кукловоды всегда в тени,
Глянув...

Ты не смотришь больше мои письма
Ты слушаешь лишь биение сердечного ритма
И тебя больше не интересует рифма

Без тебя мне не дано любить
Ведь любовь всего лишь нить
Не могу тебя я отпустить
Без тебя я не сумею жить

Просто знаю все я на перед
Одиночество,когда нибудь пройдет
Но твой силуэт ветер унесет

Без тебя мне не дано любить
Ведь любовь всего лишь нить
Не могу тебя я отпустить
Без тебя я не сумею жить

Ночь заменит день
Не найти мне даже твою тень
А без тебя не знаю я...

Осень паутинки развевает,
В небе стаи будто корабли —
Птицы, птицы к югу улетают,
Исчезая в розовой дали...

Сердцу трудно, сердцу горько очень
Слышать шум прощального крыла.
Нынче для меня не просто осень —
От меня любовь моя ушла.

Улетела, словно аист-птица,
От иной мечты помолодев,
Не горя желанием проститься,
Ни о чем былом не пожалев.

А былое — песня и порыв.
Юный аист, птица-длинноножка,
Ранним утром постучал в окошко,
Счастье мне навечно посулив.

О...

Приятно знать, что ты кому- то нужен
И сладко осознавать, что ты кем-то любим
Согреет память, как уголек в сырую, злую стужу
Есть нити нежности, которые храним

Не всё исчезнет за чертой последней
Останутся они – следы тепла, любви
Они живут всегда и в каждом человеке
Есть нити, кружева и угольки души

Проносятся века, уходят в Небо люди,
Но нити памяти в сердцах звучат, звучат
Поэтому мы ждем, надеемся и любим
Поэтому, как в детстве глаза весной горят

Всё есть и дар и потеря, веря или не веря, пе-
редвигаемся, стоим, топчемся, пятясь, идём,
едем, (эдем), плывём и летим (и по кругу, спи-
рали, в ритме вальса, «пунктира», с ускорени-
ем и без, (падаем, встаём с ангелом и бес, за
плечами), не таясь, пялясь и одев маски и зак-
рыв очи, над планкой и под, ночи, дня потуги,
утра и вечера, расслабления ниже плинтуса,
вод потоки и мыслей и образов, что созрели и
скисли, примуса пламя, керосина знамя, врем-
ени ремни, вожжи, паутинки...

это так странно
дрожит на ветру листок,
а в паутинке нет страха