Не поддамся я печали

Любви покорные сердца,
Планету солнцем озаряют.
В безумной страсти до конца,
Как мотыльки в огне сгорают.

В любовном пламени сойдясь,
Сплетаясь в огненном экстазе,
Друг другу внемлют покорясь,
В своей нескромной ипостаси.

Им мало места на Земле,
Их в космос тянет, к звёздам ярким.
Страшнее нет, чем жить во мгле,
Любви не видя взглядом жалким.

Стремятся ввысь, стремятся вдаль,
Стремятся покорять планеты.
Из тёплых чувств куётся сталь,
Куётся жизнь, но не монеты.

Любовь...

Твоей ладони, нежное касание,
Мне возвратит, утраченный покой.
И вспомню я, зачем же Мироздание,
Нас наделило, трепетной душой.

И я смогу, как прежде беззаботно,
Дышать и станет, яркой жизнь моя.
И станет вновь, душа во мне свободна,
От меркантильной, сути бытия.

И жизни крест, быть тяжким перестанет,
И вспомню я, всё что забыть сумел.
И отыщу, мне место в Божьем плане,
Средь всех других событий, дел и тел.

И вдруг пойму, как глупо и нелепо,
Я жил поддавшись, приступам тоски...

Жириновский перед новым 2022-м годом!
В зале перед думским большим народом…
Речь такую правдивую он в зале толкал,
Что творится сейчас, всю правду рассказал.

Газом всю Европу пытаемся сейчас обогреть,
А русский народ кто же будет на Родине греть?
Или бурьяна сейчас хватает на Руси у нас…
Не замерзнет свой народ в шалаше подчас.

Знать враги будут жить у себя цивилизовано,
А внуки, правнуки, победителей веками убого!
За, что гибли ВОВ отцы, прадеды и деды…
Чтоб внуки, правнуки, на...

Взращённый в неволе, на воле погибнет,
Он к ласке хозяев привык.
В опасности миг, он поддавшись ей, сгинет,
Мир вольный прекрасен, но дик.

Свобода сминает, привыкших к заботе,
Себе, неспособных помочь.
Ведь проку немного, в бездумной работе,
Растерянность — слабости дочь.

Хватает угрозы, некрепкому духом,
Теряясь пред нею, он вял.
И он уподобившись, в зимний час мухам,
Забудет, что мыслью взлетал.

Душой раб, сломавший оковы и клетки,
Пред сильными тля, перед слабым — тиран...

Кругом было пусто
Светящийся сгусток
Трепещущий блик
Тут дру-га-я ду-ша

Впоследствии времени

Дыхания шепот
И мой глухой ропот:

– Играешь со мной как с котенком, м

И все ж разгорается тяга
Внезапное искушение
Я чувствую твое "Я"
Ты ждешь моего позволения

– Ну что же, да-вай и-грать
Поддаться решу наваждению
Я жду поцелуя в спять
Как блик – твоего воплощения

Отобрали у кота синицу,
Не смогла синица улететь.
Жалко было эту чудо-птицу,
Кот решил её, наверно, съесть.

Дети голосили и носились,
Кот поддался папе и сбежал,
Крылышки у птахи опустились,
Клюв на пальце семечкой лежал.

"Папа, папа, - говорили дети, -
Улетит синица? Оживёт?
Все игрушки, те, что что есть на свете,
Мы б отдали, чтоб спасти её!"

Чёрная головка неподвижна,
Пёрышки дрожат на сквозняке.
Папа говорит: "По сказкам в книжке
Оживёт", - и с ней ушёл в руке.

Вырыл...

Ещё Змей помнил пораженье и принцессу,
Тогда король, поддавшись сходу стрессу,
На чувства пары не взирая даже глазом,
Его прочь выставил с решительным отказом.

Сбежали вместе из дворца Змей и принцесса
Отец её не выдержал эксцесса.
Несметно войска набежало, налетело,
Забрав мечту, изранив душу с телом.

Такова любовь –
И проклятье, и услада.
Такова любовь –
Испытанье и награда.
Простого, вечного
На свете нет.
Всё переменчиво
В потоке лет.

Решил Горыныч посмотреть мир...

Никч'емен славы звук, пустой и тяжкий.
Ему поддашься и.., считай, пропал.
Ведь слава зависть за собою тащит,
Которая ей ставит пьедестал.

А пьедестал тот ш'аток и непр'очен,
Взгляни, и не один узришь изъян.
В какой-то жизни всяк бывал пор'очен,
В делах каких, иль был порою пьян.

И жаль того, кто, зависти поддавшись,
Любовью сам не учится творить.
Кого он восхвалял, в порыве страсти,
Теперь готов низвергнуть и убить.

Когда использую все шансы,
Когда истрачу сил запас.
Я всё же грусти не поддамся,
И буду дальше жить средь вас.

И как бы не было мне трудно,
Я буду дальше жить и петь.
Ведь в мире, всё не абсолютно,
И явь и сон, и жизнь и смерть.

Нет безнадёжности безумству,
Оно не ведая расчёт,
Не зная мысли, веря чувству,
Им руководствуясь, живёт.

Дождь намочил брусчатку улиц,
Мне скользким сделав путь домой.
Поэт всегда чуть-чуть безумец,
И чувство, правит в жизни мной.

И верю я, мне...

Что тебя во мне прельстило,
До сих пор я не пойму.
Ты была такою милой,
Я ж в заг'ульном был дым'у.
Я молол порою глупость,
Совершал чего-то зря,
Ты прощала всё, пот'упясь,
Понапрасну не кор'я.

А глаза твои, святые,
Открывались предо мной.
Понимал ли, что отныне
Я навеки буду твой?!
Нет, тогда ещё навряд ли,
Я всё это понимал,
И, твоим словам поддавшись,
От тебя я уезжал.

Были разные другие,
Но на них смотрел слепой,
А глаза твои, святые,
Всё стояли предо мной.
И, как ни...