Не кричите глухим о совести

Сел мне ангел на плечо,
Чёрт взобрался на другое.
Меж собою горячо,
Спорят, нет от них покоя.

Ангел всё псалмы читает,
Мерзко чёрт в ответ бранится.
Темнота им не мешает,
Им как видимо не спится.

Я кричу им: - «Брысь! Слезайте!
Вы ж заразы мои плечи,
Отдавили, совесть знайте,
Спать пора, давно уж вечер.»

Ангел строго: - « Тихо брат,
Ты смирись, ведь за смирение,
Вам покой здесь небо даст,
И найдёте вы спасение.»

Хрюкнув, чёрт в ответ кричит:
- «Ты не слушай, всё брехня...

Речитатив не впечатлял, не наполнял, опустошал,
коды и шифры не соответствовали, ключи замкам,
информация слоилась, распадалась на куски, (чуд-
илось, илом по), чудовища, выползали из мрака,
макака, кидала гниль в лицо, с потолка, падали
жирные капли, пауки спускались, оплетая прост-
ранство, (враки), рифмы не было, пыль, слизь,
слякоть, сменяли друг друга, не надо якать, упру-
го, распространялся звук, по стеклу, у дуг волн
образовывались дыры, из которых постоянно кто-
то...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Заключила в себе, сжала в точку,
Тьма усталости, сделав пустым.
Мне бы воздуха, хоть бы глоточек,
А он в горле застрял, став густым.

Как смола, в ней увязшую муху,
Держит слабость меня, в ней тону.
-«Ты прости грех» - шепчу Богу глухо,
-«Дай мне шанс — я исправлю вину.

Смою я её потом и кровью,
Ты мне силы мои лишь верни.
И приму всё как есть, без условий,
Что собою подарят мне дни.

Всё стерплю, Ты лишь время текучим,
Снова сделав, позволь дышать в нём.
Я не муха — убей, но...

Звучи в миру, правдивая строка,
Не прекращай стремительного бега.
Мы листья павшие. Мы старше сорока.
Нас неминуемо покроет саван снега.

Нам с каждым часом ближе смертный час,
И непростительна теперь безпечность.
Немного уж осталось дней для нас
До отправленья в роковую Вечность.

Уже растут древа, из коих гроб
Для наших тел могильщики сколотят.
В наивной юности грешили мы взахлёб,
Но старость угашает похоть плоти.

Взывает к небу прежняя вина,
И совести спасительны страданья...

Держись российский наш народ...
Коль премьер раскрыл здесь рот.
Пар пустил он изо рта...
Не «пропадёт» теперь страна!
Всех пожилых с ветхих строений переселят...
Да! Кладбищенские дворы заселят.
Один здесь реформатор обещал...
Нашему народу с трибун кричал!
К двухтысячному году здесь у нас...
Каждому отдельную квартиру он даст.
А отдельную квартиру каждому дают...
Когда на восток ногами человека несут.
Если бы вовремя Горбачева не сняли...
То теперь, точно бы всех закопали.
Как бы...

Часов однообразный бой,
Томительная ночи повесть!
Язык для всех равно чужой
И внятный каждому, как совесть!

Кто без тоски внимал из нас,
Среди всемирного молчанья,
Глухие времени стенанья,
Пророчески-прощальный глас?

Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг -
И мы, в борьбе, природой целой
Покинуты на нас самих.

И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали...

И новое, младое племя
Меж тем на солнце...

Душа томится во всех мирах
и плачет в любую жилетку.

Упругая совесть, забывши страх,
ломает грудную клетку.

Сцепились, неправдой себя замарав,
Создатель и Искуситель.
И спорят о том, кто больше прав
Строитель и Разрушитель.

А правда, похоже, в глухой тоске
циничных идеалистов –
в кругах на воде,
в стихах на песке,
и в криках немых вокалистов…

Но снова скитаться душе по мирам,
над бездною тёмных вод.

И прав будет тот, кто построит Храм.

И тот, кто его...

«Я – Человек, – твержу им гордо, –
Создатель всех богатств бессчётных!»
Хохочут пляшущие орды
И требуют страстей животных.

«Я – Человек, частица Духа
Необозримого пространства!» –
Враждебно всё вокруг и глухо
И тонет в глупости и хамстве.

«Я – Человек! Лечу над бездной
И небеса пронзаю птицей».
А в темноте гнусавит мерзость:
«Не долго твой полёт продлится!»

«Я – Человек! Во мне есть Совесть.
Она откроет двери к Богу».
Вопят в ответ ехидно совы:
«Иди! Иди! Туда – дорога...

Дурные снятся европейцам сны
Под пологом бесчувственного века.
Нет правды, чести, веры, тишины.
Никто не слышит голос Человека.

Наживы чёрной захлестнула страсть
Банкира, торгаша и проститутку.
Но лучше всех виляет задом власть,
Танцуя лихо под чужую дудку.

Она к призывам совести глуха –
Нашла в России смертного врага.