Не дожил

Ты знаешь, что ты не излечим
Так же, как и эта, наша мертвая планета
И все же по ряду причин
Тебе так хочется дожить, хотя бы до рассвета

*Причину первую скрывает собой мрак
А свет второй нас ослепляет дальним светом
Причина третья ушла травой в косяк
А из четвертой смотрит дуло пистолета*

Ты знаешь, что ты уже мертвец
Ты столько знаешь, что тебе уже не страшно
Ты видишь сны, но в них всегда один конец
На что решишься ты, уже совсем не важно

*Решенье первое, скрывает собой мрак...

Не прижиться тебе в тихом омуте Граца.
Не зимуют здесь раки, не видно чертей.Сонный бюргерский рай – не московский вертеп.
Эта жизнь – не твоя.
Нет причины остаться
навсегда среди добрых, степенных, чужих,
безмятежных, довольных и сытых австрийцев.
Этот рай в шалаше для тебя не годится,
Да и милый не мил...
Ты отсюда сбежишь –
за цыганской звездой, на восток и на волю.
Три часа в самолете – и снова Москва.
Мы, несчастные жертвы ее колдовства,
раны в сердце посыплем московскою...

Наступила любовь,
И запели, задергались вены,
И отлаженный мозг захлебнулся в горячей крови.
Щепетильная гордость упала, хрипя на колени,
И скукожилась воля в присутствии этой любви.
Покатилась любовь безнадежной Сизифовой глыбой,
Увлекая за собой застарелый житейский базальт
И ломает меня, мои белые крылья на дыбе,
Моей голой душой, подметая холодный асфальт.

Небо красит коней по осеннему в серые масти,
От жестоких ветров кони плачут холодным дожем,
Наступила Любовь без капризной...

1 Откуда берутся все эти идеи
Дурацкие игры за окнами феи
За желтым забором своя суета
Другая там жизнь но не для меня
Сквозь мир за решеткой и стекла из стали
Всю душу мою из тела достали
И как же порой удивляется мир
Увидев у психа в голове один жир

2 Беспечные лица веселый отряд
И белые звери с тобой говорят
Унылый пейзаж безоблачных снов
Нет мне не уйти от злачных оков
За жидкими стеклами облезлых дверей
Все небо забито непонятных людей
И вот опять снова эти же сны
Летают...

Ты заходишь в пустую квартиру
Бросаешь куртку на стол
Ты распахиваешь настежь все окна
Луна смотрит в упор
Еще вчера вы здесь были вдвоем,
А сейчас с тобою лишь ночь
Еще вчера это был ваш дом,
Но ворон черный унес прочь
Ее слабость, мечты, ну и пусть
Теперь она ближе к звездам
На дне рюмки нежится грусть
О чем-то жалеть слишком поздно…
Ты берешь гитару, что так
Грела тебя вечерами
Ты сжимаешь руку в кулак –
Тебе не дают петь раны…

Где-то здесь живет память о ней
У твоих ног...

Хотелось бы домой,
Добраться бы живой,
Нырнуть тебе на грудь, -
Про ужин - не забудь!

Я под столом засну
капусту посолив,
С намеком на весну
Лапы тебе помыв
…

И, вот, что получилось,
Пока Жена ехала домой:


Экспромт
…



Хотелось бы домой…
Почти полуживой
Упасть тебе на грудь…
На радости, что – мой,
По-прежнему родной,
Отдаться, и, уснуть…

Но, через пять минут,
Отправь меня на суд, -
Пролить по-бабьи сок,
Ещё раз, - не забудь, -
Стоял, чтоб не согнуть...

Приходит друг, за ним другой,
я рад друзьям, люблю застолье,
люблю весёлый чаепой,
и песен авторских раздолье,
где каждый помыслами чист,
и душу смело открывает,
мечту свою на чистый лист
писать здесь кто-то начинает,
звучат гитары в унисон,
сердца стучат в едином ритме,
король шансона, вальс-бостон,
мы исполняем, как молитву.
Проговорив о том, о сём,
всё перепев, как жили-были,
попив портвейна, и о нём,
мы не забыли и налили.
И тост без слов, и в тишине,
прощаясь, был законным...

Кровавые слёзы
Текут по лицу
Душа просит свет
Получает тьму.
Я жить не хочу
Говорит она
Ответом ей тихая мгла.
Я хочу умереть,
Обрести свой покой,
Помоги мне дожить,
Когда стану седой!
Ответом ей дождь,
Гром грянул с небес.
Умру вот сейчас
Не поможешь ты мне?!
Ответом ей радуга
После дождя.
Ты смеёшься, я знаю,
Твердит душа.
Убью себя – покараешь меня!
Прошу я помочь!
Ответом лишь гром.
Кажется смешной
Пустая болтовня!
Умереть, готова ль я?
Тебе смешно, а мне...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

На огонь, как на свет,
в темноте, в лунь-ночИ,
мотыльком наш поэт,
ошалелый летит,
и не знает того,
что сгорит, долетев,
до конца своего,
не дожив, не допев.
Может надо лететь
в мрак неведомый, в лес,
может надо не петь,
так, без всяких чудес,
там, зе лесом заря,
тихо росы молчат,
может всё это зря,
нет дороги назад.
Не понять никому,
где дорга у нас,
мотыльку одному,
очень грустно подчас.