Назвать

Ты сегодня ко мне придешь
И волненья разбудят кровь.
Словно сказкой покажется ложь,
Страсть мечты обратится в любовь
Я заполню графин вином
И частичкой своей души.
Танец свеч удивит огнем
И стук в дверь поразит в тиши
Ты пришел, и волшебный сон
Ты принес за собой в мой дом;
Запах твой породит мой стон,
Нежность рук скажет мне о том,
Что чудесной окажется ночь
И разлукой разбудит рассвет,
И не сможет нам время помочь
Все забыть безмятежностью лет
Но не будем о грустном сейчас...

Бунимович, Гольденцвайг и Глускер…
Телевизор выключил я с грустью.

Бунимович, Гольденцвайг и Глускер.
Где б увидеть и услышать русских?

Грустная, унылая картина!
Гольденцвайг вещает из Берлина.

Я бы мог, конечно, промолчать.
Вот я вижу Глускера опять.

И за что же им такая честь?
Я назвал троих. А всех не счесть!

С горечью я думаю об этом.
Не должна быть правда под запретом!

Не кричите мне: «Антисемит!»!
Просто сердце русское щемит!
20 февраля 2011 г.

Костер сооружен, и роковое
Готово вспыхнуть пламя; все молчит,-
Лишь слышен легкий треск, и в нижнем слое
Костра огонь предательски сквозит.

Дым побежал - народ столпился гуще;
Вот все они - весь этот темный мир:
Тут и гнетомый люд, и люд гнетущий,
Ложь и насилье, рыцарство и клир.

Тут вероломный кесарь, и князей
Имперских и духовных сонм верховный,
И сам он, римский иерарх, в своей
Непогрешимости греховной.

Тут и она - та старица простая,
Не позабытая с тех пор,
Что принесла...

На Руси обычай такой был:
Палачу осУжденный платил.
Чтоб не мучал он его напрасно,
Казнь тем сделав долгой и ужасной.

У меня нет злата-серебра,
Не стремился я скопить добра.
И кричу я Небу-палачу:
Ты не мучай — я душой плачу!

Посылай меня хоть в Ад, хоть в рай,
Только мне вздохнуть без боли дай.
Я озяб здесь на Земле от вьюг,
Ад, мне будет отпуском на юг.

Соврёт поп, назвав меня ,,сын мой»:
Мой отец давно в земле сырой.
На ветру вся сьёжилась берёза,
Смотрит небо серое с...

Маленький мальчик отчаянно спит.
Дергает волосы, учит иврит.
Двигает телом, отчаянно стонет.
Маленький мальчик точно утонет.
Под одеялом запястья его,
Вот бы коснуться, да, блин, никого…
Маша в селе, одноклассники в поле,
Мальчик от скуки висит на заборе.

Девочка Лиза по скверу идет,
Скучно, противно, в любви не везет…
Вдруг на заборе увидела диво:
Мальчик висит, равнодушно и криво.
Девочка Лиза неспешно прошла,
Взад, поперек, вправо, влево на шаг,
Медленно, скромно спросила...

Я призывать бы мог к террору,
коль сам имел - в нём - смысл и явный...,
а если надо - то - Аврору -
аж к носу - словно козырь главный...-
подвёл бы...- Лишнего - сполна...-
в идеях сдохших...- Уж забылись...-
Герои - за границу смылись...-
интеллигенты - их волна...-
что плесень - от былой - она,
как знает всё...- но по верхушкам
плывя...- хлеб жрёт, что ей Народ
даёт...- О, скопище пород! -
Уродов надо - по макушкам -
,,мочить"- в порывах - колотушкам!
Не от Ростовой ли Наташи...

подари мне одежду из стали –
голубой, синеватой, подернутой дымкой, каленой!
привези мне из Таллина
холодок и усталость ночного полета!
я твои целовал отпечатки на терпком стекле
золотого бокала,
мы почили в тепле
валериановых капель и запаха камфары…
голубиного кала на всех подоконниках – залежи
мы с тобою нахалы, живущие как бы во сне,
только это не сон и не тлен родового пожарища –
он не родственен мне…

подари мне одежду из перьев
голубиных, синеющих, пегих,
городских...

Мужчина филолог, эстет каких мало,
Культурный, со всеми на Вы,
И вдруг на работу приходит с фингалом
Размером на полголовы.

К нему обратился коллега - "Как можно?
Ведь ты же не куришь не пьёшь,
Тебя в подворотне поймать крайне сложно,
В элитном квартале живёшь"...

И так на него сослуживцы напали,
Что он рассказал про фингал,
Как в собственной спальне, не в тёмном подвале,
За русский язык пострадал.

- "Представьте, на ты личным местоименьем
Супругу назвал я свою...

А Вовка ему благодарен за жизнь, все шепчет и шепчет:
"Ты только держись".
Заводь решили ему мы поставить, чтоб от ударов о камни избавить.
А время летело, родные в тревоге, в поселке не спят,
мать сидит на пороге.
Взрослые к морю решили пойти, хоть нас не надеясь уже и найти.
Увидели нас и полился рассказ...
Отцы помогали дельвину тот час.
На ночь остались его охранять, а Вовка старался его поливать.
Ночью и буря решила поспатья, а мы не могли уже отдыхать,
Делали плот и на этом...

Нет, я, ей-ей, совсем не пьяный,
Тверёзый вовсе, погляди…
Она ж пригрелась на груди,
Ну, и назвал её Татьяной…

Ишь ластится… Когда б моя так -
Забыл навеки эту жизнь…
Не веришь, нехристь? Вру? – Окстись,
Не принял бы до самых святок!

Подумаешь, горланил песни!
А впрочем, вызывай наряд…
А ей, что, пенделя под зад,
Или со мной - в кутузку, вместе?

Но тюрем нет для длиннохвостых,
И дрогнул постовой сержант,
Погладил… Кошка - мой гарант,
А в человека плюнуть...