Назидания

Да, это трудно, хранить в себе целое небо,
Даже когда не видно, даже если не разу в нем не был
Так как это мечталось в детстве,
Вверх взмывать раскидывая руки в стороны,
Охраняя его бережно, как наследство
И раздаривая его щедро, как наворованное.
Оно огромное, а я маленькая
И страшно все время, что не поместится,
Не выдержу, вытечет, невесомое,
Невыносимое мое наследство,
Из глаз слезами, из горла – клекотом,
Из пальцев – токами и прикасанием
И обернусь я однажды соколом...

Что наша жизнь?..
Она - прыжок
из чрева матери в могилу.
Длину его означил Бог,
отмерив нам земные силы.

И счастлив тот, кто не роптал,
(а, коль роптал, так только малость)
и на себе не испытал
души измученной усталость,
и небрежением своим
судьбу чужую не разрушил…
И, если брал уж грех на душу –
так в назидание другим.

Сколько страха было в этих глазах,
Хватит не на одну войну,
Это нервы клевал по зернышку Вакх,
Это небо сползало в стакане ко дну.
И по утру кровавый закат умывал
Опаленные щеки кошмаров ночных,
Я пустыми словами по ветру плевал,
Мне в лицо возвращался затрещиной стих.
И когда все кончалось, рождался я вновь
На углях и костях, на сединах рванья,
Вспоминала, стреляла в ворота любовь,
И я раненым сердцем ей дверь отворял.
Прохрипели снега, засвистели ручьи,
На ладонях остался...

Небо, закрой глаза
Мне больно в них смотреть
По щеке дождинкой слеза
Я не в силах утерпеть
Минуты страшной боли
Всегда приходят внезапно
И я забываю роли
Мгновенно и безоглядно
Туман из воспоминаний
Застилает моё сознание
И истины без названий
Остаются мне в назидание
В мозгу моём воспалённом
Просыпаются злые мысли
Они грызутся друг с другом,
Как старые матёрые гризли
Из уст моих вылетают
Слова больного рассудка
И душу разрывает
Ностальгия целые сутки...

Что секретарша в наше время
Среди людей такое племя
Давно явилось, разрослось
И корни дивные пустило
На завить вековым дубам
В усладу молодым богам
И в назидание спесивым
Тем, кто считает, что важней
Сперва работа, а за ней
Утехи плотские и лиры

Порой полезней поддержать
Кондитеров и парфюмеров
Презенты разные дарить
И поберечь свои же нервы
Стоять во фрунт и чуть дыша
Просить голубушка, душа
Позвольте доступ получить
До столь начальственного тела
И скромно свой потупив взор...

Являясь люду развлеченьем,
Своею строгостью манишь.
Не лобном месте, украшеньем
И назиданием стоишь.

Предатели, убийцы, врали
Прошли перед тобой в веках
И неизменно умирали
В жестоких, опытных руках.

Кто плакал, стоя на коленях,
Кто не закрыл упрямых глаз,
Но капли крови на ступенях,
Равняли павших всякий раз.

Цари, фигляры и пророки,
Увидеть многих ты смогла.
Одним ты стала наказаньем,
Другим, прощением была.

Стоишь, омытая дождями
И твой всегда натянут нерв.
Питаясь...

Бог был милостив к нам: преподал нам уроки.
Он от нас же самих нас пытался спасти.
Исполнители воли Господней – пророки
становились преградой у нас на пути.
Мы всё время идём по пути суицида,
так что гибели нам избежать не дано.
На Адама и Еву не держим обиды
и ведём себя так, будто нам всё равно,
когда кончится всё, когда выйдут все сроки –
те, что Бог нам отмерил в начале времён.
Мы забыли про то, как явились пророки
и продлили агонию наших племён.
Самых первых из них матерьяльною...

Я верю женщины предназначение,
В любви и нежности ее значение.
Ее послал нам бог не в назидание,
А наградил для счастья и познания.

Он сделал ее хрупкою и нежною,
И подарил ее любовь безбрежную.
Он одарил нас, счастьем мы повенчены,
Для радости, любви Бог создал женщину.

Желанье жить – как много это значит,
Чрез шторм и бурю с верою вперед!
С желаньем жить – надежда и удача.
Да счастлив тот, кто ведает, что жнет!

Кто, разгадав секреты мирозданья,
Знаменья снов и жизни на Земле,
Одно добро посеет в назиданье.
Благословен Всевышним он в судьбе!

Одинокой мыслью у фонтана сердца,
Среди бушующего зноя,
Моя любовь пришла погреться,
Ледяной жарою

Ей одиноко в этом мире,
С силой стеснена одежда,
Хочет вольной, эротичной лире,
Отдаться нежно.

Но миром правит назиданье,
Разум классицистов,
Рационально указанье,
Совести министров.

Догмат порядка,
Жеманности, такта,
Любовь замерзла на жаре,
Переспела грядка.

Темпераментно и чинно,
Страсть ушла из мира…
Оставив расчетливую мину,
Во имя звонкого кумира.