Наверно голодный

Стучали колёса вагона,
По рельсам, нас вёз поезд в ночь.
И ехал под стук монотонный,
Из края родного я прочь.

Распался Союз — нет державы,
И я потерял ориентир.
И злобы безумной отравы,
Вкусив, сумашедшим стал мир.

И спутник распада империй,
Пришёл Хаос в бывший Союз.
Те, что воровать не умели,
Познали голодных дней вкус.

Так было и так всегда будет:
Когда перемены грядут,
Страдают без хитрости люди,
А хитрые — лучше живут.

Стучали колёса по рельсам,
Я ехал в чужие края...

Он был сбит, проморгав ловушку,
получив от «второго» в лоб,
срезал елей, берёз верхушки,
и зарылся винтом в сугроб.

Перебитые шасси – ко всему.
И – прошитый в пяти местах.
У дороги, с развилкой к Киеву,
от Москвы в пятистах верстах.

Это был, наверное, сорок третий год,
и, наверное, март-апрель.
Снег просел местами, речку – можно вброд,
на иголках – слеза-капель.

Он открыл глаза – сотни алых роз.
Он закрыл глаза – лёд оков.
Он открыл глаза - немец, рыж и росл...

Энергия жизни стремится в неизвестное,
Ветвящимися побегами мыслей,
Искрящимися ручейками мелодий —
Из фонтанирующего источника блага
Протоками к новым пространствам,
К другому оазису, к доброму сердцу,
Которое зовет прийти
К нему,
В будущее...


И фонтан растет, растет как дерево,
Струясь паутиной тонкокапельных нитей,
Обнимая вселенную шлейфом последствий,
Корнями опутывая души,
Высасывая соки земли
Для ствола,
Для струи,
Для напора
И выше, — отдавая себя
Солнцу,
Блистая...

И снова мне не довелось уснуть,
И снова мыслей бежит череда,
И больше мне уж не всплакнуть.
Устал наверно, да по сути – Да!
И слез уж больше этих нет.
И нет их больше, лишь на дне
И весь вот этот полуночный бред,
Что снова вместе в этой тишине
И как обычно смятая постель,
И скомкан старый и любимый плед,
И знаешь, этого я вовсе не хотел,
Как не хотел всех этих наших бед.
И знаешь, ведь, наверное, во мне,
Исчерпана сейчас почти до дна уже,
Извечная любовь моя к тебе,
На тонкой...

Для забавы травят зверя,
Лай собак, крик егерей.
Человек лишь в силу веря,
В лесу хуже, всех зверей.

Зверь голодный нападает,
Иль боясь, иль защищаясь.
Просто так не убивает,
Обойти людей стараясь.

Человечек хлипкий телом,
Взяв ружье, стал льва сильней.
Агрессивным стал и смелым,
Таких много есть людей.

Они лишь с ружьём герои,
Боясь сильных задевать.
Слабость им почуять стоит,
Будут до смерти клевать.

Люди есть с душой шакалов,
Рвут ослабших львов толпой.
К счастью...

Порою, друг, бывает,
Проглотишь бутерброд,
И ты уж сыт и весел,
И можешь идти в брод.

А после понимаешь,
Что голод победит,
И сыт я ненадолго,
Ведь я же троглодит.

Вообще я задолбался
Носить, блин, свой рюкзак,
Куда бы мне съе******?
А из Тайги никак...

И я, короче, бледный,
Голодный я и злой,
С утра не жравши, бедный,
Поет желудок мой.

Мечтаю, что дойдем мы,
А все же вот, куда?
Никто тут, блин, не знает,
Маршрута никогда.

Зачем я дом покинул,
Зачем в Тайгу пришел...

Плохо было при Иди Амине -
Голодно, отсутствовал причал…
Выручали нефть и алюминий…
Впрочем, даже он не выручал!

И народ Уганды прямо с детства –
Будь то смерд, понтифик, феодал -
Здорово шалил – то в людоедство,
То в маразм от голода впадал!

Не хватало мяса, сала, тмина.
Пустота кругом – куда ни кинь…
А потом не стало и Амина.
Помер наш Иди Амин: аминь!

Скучно там, в Уганде, без Амина.
Слышен львиный рык и львиный зев.
Счастья нет в Уганде и в помине.
Голодают жители… и лев...

У вулканов холодных,
Льдом блистающих скал,
Я, до жизни голодный,
Что-то в жизни искал.
И кружились метели
Над студёной водой,
И летели недели...
Я - такой молодой! -
В тех туманах косматых
Помнил солнце в лицо,
И любовь - среди мата -
И родное крыльцо.

В эту тёплую звёздную ночь
С лёгкой грустью смотря на луну
И прогнав неудачи все прочь
Провожаю тихонько весну

Расставаться мне жаль с ней, но всё же
Может быть это не навсегда
И наверно сказать ей я должен:
Расставание – это вода

Что- то шепчут берёзы и ели
И туман воду пьёт из реки
Ах, меня вы согрели, согрели
И мечтой, и любовью деньки

Скоро утро и мне не тревожно
Небо брызнет рассветом в глаза
Прошептать я весне верно должен:
Расставание – это гроза

А последняя ночь...

На диете нам слов одних мало
И без слов она нынче достала.
Чтоб бороться с голодной бессонницей,
Посмотрел я на небо - расстроился:
На ущербе Луна еле дышит,
Ветер даже ветвей не колышит,
Звезды спрятались дальше за тучи,
Видно, голод не только нас мучит.
А потом я увидел в инете,
Как там в Африке бедствуют дети.
Озверев, накатил стакан водки,
Новостей по ТВ вижу сводки:
Что творится сегодня на свете -
Наводненья, коррупция, Йети,
Президентов сметают арабы.
Захотелось вдруг сразу...