Навек

Опять все мысли о тебе,
И снова слезы по щеке,
Мне грусть ни как не утаить,
Тебя пытаюсь разлюбить.

Сама себе опять твержу
Тебя я больше не люблю.
Но обмануть пытаюсь зря,
Я разум свой, саму себя.

Мне снова сердце говорит,
Что в душу мне ты крепко "вбит".
И позабыть тебя нельзя,
Ты боль моя, ты жизнь моя.

С тобой навек душа моя,
И не любить тебя нельзя!!

Лишь на мгновение лицо его жены
Приблизилось к нему. И – вмиг исчезло.
Он потерял её уже навек!
Бросив свою кифару, побежал
Орфей за Эвридикой. Но не смог
Найти её. Он вновь на Стикс приходит.
Зовёт Харона. Зов, увы, напрасен.
Не появляется ладья. Да и Танат
За ним не прилетает. И Орфей
Садится ждать на берегу реки.
Так день прошёл, второй. Но и не думал
Орфей идти обратно. Но однажды
Он вспомнил, что сказала Персефона
«Не можешь здесь ты долго находиться»
Певец поднялся...

Вернулся утром поздно он,
В двенадцатом часу,
И озирался в комнате,
Как будто бы в лесу.
В лесу, где нет ветви чёрные
И чёрные стволы,
И все портьеры чёрные,
И чёрные углы,
И кресла чёрно-бурые,
Толпясь, молчат вокруг…

Она склонила голову,
И он увидел вдруг:
Быть может, и сама ещё
Она не хочет знать,
Откуда в тёплом золоте
Взялась такая прядь.

Он тронул это милое
Теперь ему навек
И понял,
Чьим он золотом
Платил за свой ночлег.

По мне, и лучшие стихи,
В сравненьи с деревом, плохи.
Тем деревом, чей жадный рот
К земной груди приник и пьёт.
Чьи руки вздеты к небесам
В молитве, не доступной нам.
В чьих волосах из года в год
Своё гнездо пичуга вьёт.
Чьи плечи укрывает снег.
Чьим другом дождик стал навек.
Стихи создам и я, глупец,
А дерево – лишь Он, Творец.

Россия и Америка -
Друзья навек,
Хотят дружить.
Тузят в объятиях
Друг друга -
Готовы задушить.

Америкэн и Раша?
О, вери гуд,
Братанье ж.п!
Вот только на поверку
Не пи.дёж ли
Весь этот трёп?

Так смерть соединила двух супругов,
Друг друга любящих столь преданно и нежно,
Что даже сам Танат слёз не сдержал,
Когда забрал дриаду Эвридику.
Когда же забирал Танат Орфея,
Впервые проклял он свою работу!
Зато теперь и он не мог сдержать
Улыбки, глядя на супругов и их счастье.
А счастье их теперь длится веками.
Они гуляют среди асфоделей,
Вместе поют, даря друг другу радость.
И осторожность не нужна Орфею
Теперь он смело может оглянуться,
Чтобы опять увидеть Эвридику...

Когда подпишут свиток приговора
Служители небесного суда,
Услышу я, как будто, звуки хора.
И сердце вздрогнет – вновь ушли года.

Ушли навек в неведомые дали.
Что взяли в них с собой – добро иль зло?!
Оставив дверь, прикрытую вуалью
Из дымки грусти. Нити – серебро.

И смерть войдёт. Как будто ненароком
Души моей коснётся остриём.
И хлынет жизнь из раны коса – бокой.
Вольётся каплей в млечный окаём.

Уйду я в тлен, в покой земли глубокий.
Ну, а потом?!.. Кто знает… Что …потом…

Остановить войну в себе,
Сметая споров бесконечность,
Впустив гармонию и вечность,
Навек довериться судьбе…

Предельно просто и никак,
Забыв навязанное «надо»,
Идя по жизненному саду,
Из отражений сделать шаг.

Попав однажды в тишину,
Не беспокоясь, там остаться.
Да… и такое может статься:
Из вьюги - в теплую весну.

11 августа 2010 г.

Над водою – куст ракиты.
А в подвале – бомж убитый.
Русь – разбитое корыто.
Олигархи и бандиты,
Взрывы, слёзы, кровь рекой.
То берёзка, то рябина,
То ментовская дубина.
Край родной, навек любимый!
Где найдёшь ещё такой?!

Залюбуюсь ли природой –
Лезут мне на ум уроды.
Те, что русскому народу
Сыплют в пряди седину.
То рассветы, то откаты…
Тьфу! – хотел сказать: закаты.
До чего же эти каты
Довели мою страну!

Запах чистых страниц, мандаринов и ёлки,
Леденцов монпансье, шоколадки «Алёнки»,
Свежескошенных трав и букетов весенних,
Запах стройных берез в переплете «Есенин»,
Непрочитанных книг и заветных желаний,
Запах первых побед, как и первых терзаний,
Новой краски и парт после летних каникул,
Бабл-гама и чупса со вкусом клубники,
Разноцветных любимых пузыриков мыльных,
Запах маминых рук, бесконечно-всесильных -
Как все живо во мне, никуда им не деться,
Поселились навек во мне запахи...